11 сентября Святая Русская Православная Церковь празднует день Усекновения главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна.
Его проповедью стала короткая по летам, но изобилующая силой праведности земная жизнь. И несмотря на то, что сегодняшний мир больше похож, по сути и наполнению, на главную систему жизненных ценностей неправедного царя Ирода, огонь правды и силы, светит через века от слова Иоаннова к его последователям.
Что изменилось? Если честно и внимательно посмотреть вокруг, то, что или кто «правит бал» нами сегодняшними? Иной язык, иная пища, иная одежда, иные жилища, иные средства передвижения – внешне, иной мир, глубинно и по сути, мало изменился. Возможно, лишь утвердился в стремлении «падать». И в стремлении «подменять» истину ложью. Может быть, нам так плохо и бездуховно живется только от бесконечного стремления жить хорошо? Может быть, «путаница» правды с ложью, спасения с пагубой так прочно укоренились в душах и во удах, что мы все смотримся в глаза друг друга, как в испорченные зеркала? И слова, призванные описывать правду, стали лукавыми перевертышами? И мы теперь говорим одно, читаем другое, а слышим третье?
В своей Проповеди в день усекновения главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна Преподобный Иустин (Попович) говорил, что « в сегодняшний день безумные люди убивают величайшего между праведниками. Он мешает им? Да, мешает развратному царю Ироду и распутной Иродиаде. Правда Божия и Истина Божия мешают беззаконникам, мешают убогим грешникам, мешают всем, одурманенным разными страстями. Что это? Неужели этот мир превратился в сумасшедший дом? Люди не хотят Бога, не хотят наибольшего Праведника в этом мире. Кого вы хотите? Кого желаете? Кем вы Христа замените? Кем замените святого Иоанна Крестителя? Собою?! О, моль! О, букашки смертные! Да, люди, когда обезумеют от гордости, когда от самолюбия лишатся рассудка, тогда им Бог не нужен, тогда не нужна им правда Божия. Они себя провозглашают богами. Они свое мелкое, лживое подобие истины выставляют великой, спасительной истиной. Они свои мелкие, земные, тленные подобия правды провозглашают самыми великими правдами; Христова, мол, Правда не нужна нам, Божией Правды мы не хотим. Да, люди, слепые умом, слепые душой, не видят и не хотят видеть того, что в этом мире человек, истинный человек, не может удержаться без Бога. Почему? Потому что мир сей полон иродов, полон фарисеев. Ироды требуют главы Иоанна Крестителя, ироды требуют главы всех праведников земли, а фарисеи, лживые книжники, лживые мудрецы мира сего, требуют смерти Богочеловека Христа.»
«Правда мешает», и совершенно реально нарастает стремление «заменить Христа» какой-то иной системой ценностей, которая, вроде бы, и не «против» заповедей и ,вроде бы, на «пользу» человека. Как говорил покойный ныне Владыка Максим, « ложка дегтя сквозь тысячелетия продолжает портить бочку с медом». «Ложка дегтя» — всего лишь своеволие Адамово, но при этом мир меняется, смерть прочно входит в него. И наше «я хочу» все больше и больше вступает в конфликт с Божиим «как для нас спасительно».
Это и есть та грань, та линия фронта, та главная черта, где каждый человек решает для себя: он с Иоанном или с Иродом? Он с Богом или «против»? Главный выбор в жизни человеческой. «Христос – это олицетворенная любовь. Иоанн – это образ покаяния».Ирод — служение собственным страстям.
«Предтеча в себе, — говорит Преподобный Иустин, — в личности своей, вместил все добродетели неба, все добродетели всех пророков, всех апостолов, всех мучеников, всех Ангелов небесных, всех исповедников.» Именно поэтому, у каждого из нас есть пример жизни, которому, по мере наших малых сил, так необходимо следовать, чтобы войти в вечную жизнь, в спасение, в радость Богообщения!
Митрополит Антоний Сурожский в своей проповеди: «Нет судьбы более величественной и более трагичной –усекновение главы Иоанна Крестителя» говорил:
«Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Мы привыкли в нашей жизни, что о всякой нужде, по поводу всякого случая мы обращаемся к Богу за Его помощью. И на каждый наш зов, на каждый крик тоски, страдания, страха, мы ожидаем, что Господь вступится за нас, защитит, утешит; и мы знаем, что Он делает это постоянно, и что предельную Свою заботу о нас Он явил, став человеком и умерев за нас и ради нас.
Но иногда бывает в жизни нашего мира, что Бог обращается за помощью к человеку. И это бывает постоянно, но часто еле заметно или проходит вовсе незамечено. Постоянно Бог обращается к каждому из нас, прося, моля, уговаривая быть в этом мире, который Он так возлюбил, что жизнь за него положил, — быть Его живым присутствием, быть Его живой заботой, зрячей, добродействующей, внимательной. Он нам говорит, что все, что мы ни сделали бы доброго для любого было человека, мы для Него сделали; тем самым Он призывает нас быть здесь как бы на Его месте. А порой Он некоторых людей зовет к более личному служению Ему. В Ветхом Завете мы читаем о пророках; пророк Амос говорит, что пророк — это человек, с которым Бог делится мыслями Своими. Но не только мыслями, но и Своим делом. Помните пророка Исайю, который в видении видел Господа озирающегося и говорящего: Кого послать Мне? — и пророк встал и сказал: Меня, Господи…
Но вот среди пророков, среди людей, которые Богу послужили сердцем неразделенным, всей большой силой души, есть один, память которого мы совершаем сегодня и кого Бог назвал величайшим среди тех, которые рождены на земле. Это Иоанн Креститель. И действительно, когда вдумаешься в его судьбу, кажется, нет судьбы более величественной и более трагичной. Вся судьба его была в том, чтобы как бы не быть для того, чтобы в сознании и в видении людей возрос Единственный, Который есть — Господь.
Вспомните первое, что говорится о нем в Евангелии от Марка: "Он глас вопиющий в пустыне". Он только голос, он настолько стал единым, настолько уже не отличим от своего служения, что он стал только Божиим голосом, только благовестником; словно его как человека, человека плоти и крови, человека, который может тосковать и страдать, и молиться, и искать, и стоять, в конечном итоге, перед грядущей смертью, — словно этого человека нет. Он и его призвание — одно и то же; он — голос Господень, звучащий, гремящий среди пустыни людской; той пустыни, где души пусты, потому что вокруг Иоанна люди были, а пустыня от этого оставалась неизменной.
И дальше Сам Господь говорит о нем в Евангелии, что он — друг Жениха. Друг, который так сильно, так крепко любит жениха и невесту, что он способен, забыв себя, служить их любви, и служить тем, чтобы никогда не оказаться лишним, никогда не быть там и тогда, когда он не нужен. Он — друг, который способен защитить любовь жениха и невесты и остаться вне, хранителем тайны этой любви. Тут тоже великая тайна человека, который способен как бы не стать для того, чтобы что-то большее, нежели он, было. И дальше сам Креститель говорит о себе по отношению к Господу: "Мне надо умаляться, сходить на нет, для того чтобы Он возрос." Надо, чтобы обо мне забыли, чтобы только о Нем помнили, надо, чтобы мои ученики от меня отвернулись и ушли, подобно Андрею и Иоанну на берегах Иордана реки, для того, чтобы последовать неразделенным сердцем только за Ним: я живу только для того, чтобы меня не стало!
И последнее — страшный образ Иоанна, когда он уже был в темнице, когда уже вокруг него суживался круг приходящей смерти, когда не было у него уже выхода, когда эта колоссально великая душа заколебалась. Шла на него смерть, кончалась жизнь, где ничего у него не было своего, в прошлом был только подвиг отречения от себя, а впереди — мрак. И в этот момент, когда заколебался в нем дух, послал он учеников спросить у Христа: Ты ли Тот, Которого мы ожидали? Если Тот, то стоило в юных летах заживо умереть. Если Он — Тот, стоило умаляться из года в год, чтобы Иоанна забыли и только образ Грядущего возрастал в глазах людей. Если Он — Тот, тогда стоило теперь и умирать уже последним умиранием, потому что все, для чего Иоанн жил, было исполнено и совершено. Но вдруг Он не Тот? Тогда потеряно всё: и юность, и величайшая сила зрелых лет, всё погублено, всё бессмысленно; и еще страшнее, что случилось это потому, что Бог будто ‘обманул’. Бог, призвавший Иоанна в пустыне, Бог, отведший его от людей, Бог, вдохновивших его к подвигу самоумирания. Неужели Бог обманул, и жизнь прошла, и возврата нет?
И вот, послав учеников ко Христу с вопросом: "Ты ли Тот?", Иоанн не получает прямого, утешающего ответа. Христос не отвечает ему: "Да, Я Тот, иди с миром!" Он только дает пророку ответ другого пророка о том, что слепые прозревают, что хромые ходят, что мертвые воскресают, что нищие благовествуют. Он дает ответ из Исаии, но Своих слов не прибавляет, — ничего, кроме одного грозного предупреждения: "Блажен тот, кто не соблазнится о Мне. Пойдите, скажите Иоанну". И этот ответ достиг Иоанна в предсмертном его ожидании: верь до конца, верь, не требуя ни свидетельств, ни доказательств, ни знамений. Верь, потому что слышал ты внутри, в глубинах души твоей, глас Господень, повелевающий творить дело пророка. Пророки в своем порой величайшем подвиге каким-то образом могут опереться на Господа. Иоанна же Бог поддерживает только тем, что повелел ему быть Предтечей и ради этого явить предельную веру, уверенность в вещах невидимых. И вот почему дух захватывает, когда мы думаем о нем, и вот почему каждый раз, когда мы думаем о подвиге, которому предела нет, мы вспоминаем Иоанна. Вот почему из тех, которые родились среди людей рождением естественным и возносились чудесно благодатью, он из всех — самый великий.
Сегодня мы празднуем день усекновения… Празднуем… Слово "праздновать" мы привыкли понимать как радость, но оно же значит "оставаться без дела", а без дела можно оставаться, потому что захлестнет душу радость и уже дела нет до обычных дел, а может это случиться потому, что руки опустились от горя или от ужаса. И вот таков сегодняшний праздник: за что возьмешься перед лицом того, о чем мы слышали сегодня в Евангелии?
И вот в этот день, когда перед ужасом и величием этой судьбы опускаются руки, нас призывает Церковь молиться о тех, которые тоже в ужасе и трепете и недоумении, и в отчаянии иногда, умирали на поле битвы, умирали в застенках, умирали одинокой смертью. После того как вы приложитесь ко кресту, помолимся о всех тех, которые на поле брани жизнь положили, чтобы жили другие, склонились к земле, чтобы воспрянул другой. Вспомним тех, которые из тысячелетия в тысячелетие, а не только в наше время, погибали страшной смертью, потому что они умели любить, или потому, что другие любить не умели, вспомним всех, потому что всех объемлет Господня любовь, и за всех предстоит, молясь, великий Иоанн, который прошел через всю трагедию жертвы до конца умирания и смерти без единого слова утешения, а только властным повелением Божиим: "Верь до конца, и будь верен до конца! Аминь.»
Тропарь, глас 2
Память праведного с похвалами, тебе же довлеет свидетельство Господне, Предтече: показал бо ся еси воистинну и пророков четнейший, яко и в струях крестити сподобился еси Проповеданнаго, Темже за истину пострадав, радуяся, благовестил еси и сущим во аде Бога, явльшагося плотию, вземлющаго грех мира и подающаго нам велию милость.( Память праведника — в хвалебных песнях, а тебе, Предтеча, достаточно свидетельства Господа: ты воистину стал слáвнейшим из пророков, ибо удостоился крестить в струях иорданских тобою проповеданного. Посему, с радостью пострадав за истину, ты благовествовал и бывшим во аде о явившемся во плóти Боге, взявшем на Себя грех мира и дарýющем нам великую милость.)
Кондак, глас 5
Предтечево славное усекновение смотрение бысть некое Божественное, жа и сущим во аде Спасово проповесть пришествие. Да рыдает убо Иродия, беззаконное убийство испросивши: не закон бо Божий, ни живый век возлюби, но притворный, привременный. (Предтечи славное усекновение произошло по некоему Божественному замыслу, чтобы он и пребывавшим во аде возвестил о пришествии Спасителя. Да восплачет же Иродиада, беззаконное убийство испросившая: ведь не закон она Божий возлюбила, не вечную жизнь, но обманчивую и временную.)
Величаем тя, Крестителю Спасов Иоанне, и почитаем вси честныя твоея главы усекновение.
МОЛИТВА
Крестителю Христов, проповедниче покаяния, кающагося не презри мене, но совокупляяся с вои Небесными, молися ко Владыце за мене недостойнаго, унылаго, немощнаго и печальнаго, во многая беды впадшаго, утружденнаго бурными помыслы ума моего: аз бо есмь вертеп злых дел, отнюд не имеяй конца греховному обычаю, пригвожден бо есть ум мой земным вещем: что сотворю, не вем. И к кому прибегну, да спасена будет душа моя? токмо к тебе, святый Иоанне, благодати тезоимените, яко тя пред Господем по Богородице вем больша быти рожденных всех, ибо ты сподобился еси коснутися верху Царя Христа, вземлющаго грехи мира, Агнца Божия. Егоже моли за грешную мою душу, да поне отныне, в первыйнадесять час, понесу тяготу благую и прииму мзду с последними. Ей, Крестителю Христов, честный Предтече, крайний Пророче, первый во благодати мучениче, постников и пустынников наставниче, чистоты учителю и ближний друже Христов, тя молю, к тебе прибегаю: не отрини мене от твоего заступления, но возстави мя падшагося многими грехи; обнови душу мою покаянием, яко вторым крещением, понеже обоего начальник еси: крещением омываяй прародительный грех, покаянием же очищаяй коегождо дело скверно; очисти мя грехами оскверненнаго и понуди внити, аможе ничтоже скверно входит, во Царствие Небесное. Аминь.
С ПРАЗДНИКОМ!
