Бабушкины сказки
«В одном царстве-государстве, где березы хороводы водят, да птицы в зиму лютую к югу улетают, с красивым и звучным именем Россия, жили-были дед да бабка. И были у них три внука. Вернее два внука и одна внучка – Настенька. С виду девочка, как девочка: косички и бантики, ранец за плечами и глаза такие ясные, чистые, как озерная гладь. И был у нее один внутренний секрет, о котором знали папа да мама, дедушка да бабушка и младший брат. А старший брат не ведал. Был он уже совсем взрослым и самостоятельным, да шалопай-шалопаем. За что ни примется, все не задается. Настенька его очень любила, от всех защищала и говорила, что он самый добрый на свете. Просто так вышло, что пока – шалопай. А секрет у Настеньки был вот какой: понимала она язык всех зверей земных и птиц небесных. И очень их всех любила и жалела. Особенно лошадей. И, если выдавалась у нее минутка свободная, бежала на конюшню, где жили лошадки, и помогала их кормить, лечить и выгуливать. И местный ветеринарный врач – тетя Света — всегда за ней посылала, если не могла определить, что у лошадки заболело. И вот в один прекрасный день у рыжей красавицы Вилли родился маленький и слабенький жеребенок. Всем известно, что эти крохи сразу же встают на свои ножки. А наш – встал, да упал, силы жизни в нем не было. И масть у него была какая-то странная: ни рыжий, ни серый, а тут еще – ни больной, ни здоровый. Осмотрели его врачи и тренеры и решили, что подпадает он под выбраковку. Как тут быть? А дело шло к лету. Дети собирались на каникулы. Настенька с младшим братом уезжала на дачу. Как узнала она эту горькую правду про лошадку, так и побежала к папе и маме со слезами. Надо, мол, забрать жеребенка с собой, чтобы не дать ему сгинуть. Разве он виноват, что таким родился? Ну, мама-то с папой – ни в какую. Лето кончится. Куда потом жеребенка девать? Пригорюнилась Настенька. А тут, как нарочно, приехал в гости старший брат-шалопай. Вот она и давай с ним шептаться, жалко ведь лошадку маленькую. И стали они вместе родителей уговаривать. Пока, мол, лето пройдет, лошак окрепнет, потом его в деревне где-нибудь пристроят. Не устояли родители, согласились. Они и сами животных любили, да просто занятые очень, когда тут еще со зверями разбираться. И строго-настрого наказали они своим детям, чтобы сами за коньком присматривали, кормили, лечили, гуляли и на них, людей по самое горлышко занятых, никаких своих надежд не возлагали. Так и переехал маленький лошак на большом папином «Кадиллаке», в багажнике, на дачу. И поселился в старом сарайчике, спрятанном в углу яблоневого сада. Все лето ребята возились с маленькой коняшкой. И кормили его и чистили и выгуливали. На вольной воле, да на зеленой траве, любимый и ухоженный, стал малыш крепнуть и расти не по дням, а по часам. И потихоньку превращаться в красавца конька да не горбунка, а в чудо-чудное, да диво-дивное. А тут к концу лета, приехал опять к ним старший брат навестить всех, да и пошел в соседнее село, где и зимой люди жили, а не только на дачу летом ездили. И вот зашел он в один дом, ни бедный, ни богатый. Но кружевной весь и по окнам и по дверям. Будто кто топориком кружева из дерева резал. Такой дом-красавец. И вышла к нему на порог молодая барышня с русой косой и синими глазами, что то небо. И начал старший брат рассказывать ей историю конька, да помощи просить. Мол, не знает ли она, может кому и сгодиться лошадка. А он, со своей стороны, обещает помогать для коняшки еду заготавливать летом, да навещать его с сестренкой и братом, которые его выходили. Так и разговорились. А девица-красавица оказалась учительницей сельской школы. Она очень обрадовалась, что у ее ребят такой друг появится: живой конек. Маленькие на нем кататься будут, а большие по школьным делам ездить на тележке. С той самой поры и подружились старший брат и Вера Николаевна – красавица-учительница. И по каким-то дивным делам перестал старший Настенькин брат быть шалопаем. А превратился в серьезного и ответственного мужчину. Так все радовались! А Настенька улыбалась своими глазами-озерами и говорила, что добрые дела малые в добрые дела большие переходят. Одна спасенная жизнь другую жизнь спасла.»
Оленька захлопнула книжку и повернулась к бабушке, которая сидела у окна с вязанием:
-Знаешь, я бы с этой Настенькой подружилась, — сказала она весело.
А Тюпа, он ничего не сказал, потому что валялся на пушистой спинке и держал в маленьких и острых зубках клубочек шерсти, из которой бабушка вязала варежки для зимы.