Две осени
В парке гуляют трое: бабушка, еще довольно молодая и привлекательная женщина, мама — очень славное и юное создание с озорной челкой и смешливым взглядом и малыш, внук и сын, которому года два с половиной. Молодая мама бегает с ним «в догонялки», малыш смеется, он счастлив. Бабушка «излучает» волнение.
— Сколько можно бегать, — увещевает она, — он уже весь вспотел и завтра обязательно будет кашлять. Рита, ну хватит же уже.
Малыш, и впрямь вспотевший, радостно шлепается в кучу осенних листьев и начинает сгребать их вокруг себя крошечными ладошками. Он будто плывет в желтом море удовольствия.
— Только этого еще не хватало, — в голосе бабушки слышны раздражительные нотки. – Неизвестно, кто ходил по этим листьям, какие собаки тут бегали. Рита, да что же это такое.
Мама-Рита, поднимает малыша и за руку ведет к бабушке. Малыш упирается. Потом вырывает маленькую ручку и кричит:
-Сам-сам-сам! – и бежит к бабушке. Но, не заметив маленький бордюр, спотыкается, падает и ревет в полный голос. Толи от обиды, то ли от испуга, толи от боли-ушиба. Бабушка кидается на помощь внуку, хватает его на руки, гладит по голове, по ножкам, целует и приговаривает:
— У кисы боли, у собачки боли, а у Сенечки не боли.
— Мам, ну, и причем тут кошки и собаки? — Рита недовольно морщит носик, — Их любить надо, а не сваливать собственную косолапость. И вообще, это же мужичок растет. А ты с ним, как с девчонкой.
— Значит, если у меня внук, а не внучка, — сердится бабушка, — то пусть в грязи валяется, нос расшибает, носится до седьмого пота. Глупости какие. Тебя вырастила, на свою голову, ничего. И его выращу не хуже.
— Вот поэтому Андрей с тобой и ссорился.
— Сначала пусть ответственным отцом станет, а потом указывает, как детей воспитывать. Не нравится, няню оплачивайте. А нечем за няню платить – терпите.
Я чувствовала себя немного виноватой за «подслушивание». Но что же делать? Мы делили с бабушкой одну лавочку в парке.
-Пойдем домой, — бабушка уже не могла остановиться, — пора есть и вообще. С меня хватит. Как хорошо, что завтра понедельник, все уйдете на работу, и у нас все опять пойдет своим чередом.
Мама Рита послушно собирала в пакет мячик, совочек и формочки для «куличиков».
Сенечка, совершенно успокоенный, и уже забывший о своем падении радостно улыбался. Бабушка взяла его за одну ручку, мама за другую и они пошли к выходу. И там нужно было спуститься по четырем ступенькам вниз.
— Сам-сам-сам, — услышала я громкое и настойчивое.
— Ну, уж нет, — бабушка решительно взяла мальчика на руки, — никаких «самов». Ты маленький еще самостоятельно по лестницам ходить, нос расшибешь.
На этот раз мама-Рита молчала. Я наблюдала за ними до тех пор, пока они, перейдя дорогу, скрылись во дворе соседнего дома.
Мне вспомнилась одна история. Молодая женщина, после окончания института, работала в экспедиции с нашими полярниками. Попав в буран, отморозила ногу, которую спасти не удалось. Вернулась на большую землю инвалидом. Но не сдалась. У нее через несколько лет родился сын. Воспитывала она его одна. Помню, как в такой же осенний день, они откуда-то возвращались домой, а у подъезда разлилась лужа, не то, чтобы очень большая, но и не маленькая. Андрейка, которому было года три, хотел ее обойти, но мама скомандовала:
— Перепрыгни!
И он перепрыгнул. При этом наступил на край лужи, когда приземлялся, и обрызгал свою чистенькую курточку.
— Попробуй еще раз, — посоветовала мама.
Он прыгнул обратно к ней. И опять немного «не долетел».
— А теперь, давай вместе.
Я со страхом наблюдала, как она собирается прыгать на протезе. Но у нее получилось. Получилось и у Андрейки. Счастливые, они пошли домой. Она всегда воспитывала его «на преодоление». Раньше всех во дворе он научился кататься на велосипеде. В четыре года ходил в булочную, которая была во дворе нашего же дома. Всегда самостоятельно ходил в школу, никто его не встречал и не провожал. И вот что удивительно. Из него вырос настоящий мужчина. Именно такой, о котором в тайне мечтает каждая девушка. Мужчина, который не ноет, не боится трудностей, за которым, и впрямь, как за каменной стеной. Именно она сказала мне, когда я в первый раз вышла с коляской во двор.
-Мальчик? – ее глаза лучились.
-Мальчик, — ответила я радостно.
-Учи его жить так, чтобы он, если вдруг останется без тебя, был выживаем. Жалей, но по другому, не по бабьи, по человечески.
«Сам-сам-сам» вспомнилось мне. Как же это важно именно для мальчика. Сам пробую, сам делаю, сам набиваю шишки, сам совершаю ошибки, сам их исправляю. И чем раньше это начнется, тем менее значительными окажутся «проблемы переходного возраста» и «инфантильной юности». Тем увереннее, сильнее, бесстрашнее станут многие мальчики, которым, порой, так мешает наше «бабье» воспитание и так не хватает «мужского начала».
