Посеем семена добра…

"Я уже в третий раз задаю вам один и тот же  вопрос, а вы не считаете  нужным отвечать на него. Мне вот интересно, это что – позиция вашей веры или ваш  личный выбор, о котором так много пишите и говорите. Буду спрашивать до тех пор, пока не ответите. Чем вам насолили либералы?  Почему православные не встают в наши ряды? Что за высокомерие? Вы – такие чистые, а мы, которые боремся с властью, значит, ниже ваших идеалов?

Ну что же. Будем считать, что Вы  меня убедили в необходимости переписки. Я не могу Вам ответить за всех православных. Только за себя. Не понимаю, где Вы нашли на сайте  тексты, из которых видно мое  негативное отношение к либералам. Хотя… Неужели это так заметно между  строк? Вообще-то  мне не нравится  анализировать  чьи бы то ни было политические  убеждения.     Хотелось бы  заполнять свою жизнь иными  интересами.  Но, нужно отдать Вам должное: Вы совершенно правы в своем предположении. Да, я действительно не разделяю либеральных взглядов. Думаю, что здесь дело ни в «чистоте», ни в том «кто кому и за что насолил».  Вообще-то довольно  странные обобщения. И еще, честно говоря, не понимаю, какое значение имеет мой голос? Послушайте, а  Вы не ошиблись сайтом? Это совершенно не политический блог. Если все-таки не ошиблись, что странно, хочу предложить Вашему вниманию вполне ироничное стихотворение Петра Андреевича Вяземского, которое написано именно  к  либералам:

Послушать: век наш — век свободы,
А в сущность глубже загляни —
Свободных мыслей коноводы
Восточным деспотам сродни.

У них два веса, два мерила,
Двоякий взгляд, двоякий суд:
Себе дается власть и сила,
Своих наверх, других под спуд.

У них на всё есть лозунг строгой
Под либеральным их клеймом:
Не смей идти своей дорогой,
Не смей ты жить своим умом.

Когда кого они прославят,
Пред тем — колена преклони.
Кого они опалой давят,
Того и ты за них лягни.

Свобода, правда, сахар сладкий,
Но от плантаторов беда;
Куда как тяжки их порядки
Рабам свободного труда!

Свобода — превращеньем роли —
На их условном языке
Есть отреченье личной воли,
Чтоб быть винтом в паровике;

Быть попугаем однозвучным,
Который, весь оторопев,
Твердит с усердием докучным
Ему насвистанный напев.

Скажу с сознанием печальным:
Не вижу разницы большой
Между холопством либеральным
И всякой барщиной другой.
                                     1860 год

Подписываюсь под каждым словом. Это и есть мой Вам ответ.

«На вопрос, в чем заключается счастье для человека, выдающиеся мыслители всех времен, философы и поэты в своих произведениях отмечали, что самое большое счастье – уметь любить и быть любимым, а затем, иметь личную свободу, не быть никому рабом. Христиане уточнили бы: надо любить Господа, чтобы правильно любить человека; а чтобы быть свободным и уметь правильно пользоваться ей, нужно освободиться от своих страстей. Без этого свобода окажется не только великим, но и опасным даром. Любовь то благо, которое переходит в вечную жизнь и становится ее главным содержанием; а свобода углубляется и расширяется в богообщении, в осознании царственного достоинства человека.»
«В земной жизни свобода – это возможность нравственного выбора. В вечном бытии свобода – избавление человеческой души от всех негативов; это вхождение человека из состояния борьбы с демоническими силами и грехом в бесконечный покой Божества, где нет противоречий и противостояний, где человеческая воля соединена и слита с божественной волей. Итак, счастье человека – любовь и свобода.»
«В благодеянии нет проигрыша. Через человека милостыню берет Христос, Который обещал стократно воздать дающему. Давая бедному, особенно от своей скудности, можно дерзновенно сказать, что ты делаешь должником Самого Христа, а за Ним не пропадает долг. Если же тебе люди отплатили неблагодарностью или даже злом за добро, то в очах Божиих дар твой многократно увеличился.»
«В Евангелии Господь строже всех обличал фарисеев – этих артистов добра и лицедеев религии, которые писали изречения из закона Моисея на широких рукавах одежды, чтобы иметь их перед глазами, но в сердце у них были написаны слова: сребролюбие и тщеславие. Надо принуждать себя силой воли давать милостыню, особенно тайную и никому не говорить об этом ни прямо, ни намеком. Сначала это будет трудно, как делать операцию на собственном теле или прижигать себя раскаленным железом. Но затем человек начинает чувствовать радость от того, что он исполняет заповедь Божию: ощущает прикосновение благодати к своему сердцу, которая дает светлую радость, а не темное наслаждение, как при мысли о накопленных деньгах. Он начинает понимать слова Спасителя, что блаженнее давать, чем брать. Он ощущает, как змей выползает из его сердца и благодарит Бога, как умирающий – за возвращение к жизни.»

Далее можно прочитать в статье архимандрита Рафаила (Карелина) «О грехе сребролюбия», опубликованной на его официальном  сайте  в рубрике «О духовной жизни» 15.12.2012 года.
 

«А если ребенок еще мал, не понимает, слов. А плачет, кричит «Хочу»?»

   Как мне кажется, с такими малышами стоит ходить в магазин в том случае, если Вы собираетесь сделать ребенку подарок. Выбрав его вместе с Вами, малыш будет счастлив. А вот, если Вы идете за курточкой и  не планируете  никаких других покупок, лучше не заходить в отдел игрушек. Вы же любите своего ребенка и не хотите его травмировать. Понимать, «почему нельзя» он будет позже. А пока лучше беречь его нервную систему. Кстати, совсем маленькие дети не бывают слишком настойчивы в желаниях. Ребенок с легкостью переключает внимание на другой предмет. И думаю, что лучше пользоваться этим безобидным приемом. Вразумлять и убеждать малыша бесполезно, он не понимает  Вашего «взрослого» взгляда на мир. Мне  бывает очень жаль маленьких детей, которых родители жестко «воспитывают», доводя до длительного и не безразличного для здоровья плача. Нервные клетки, как известно, не восстанавливаются.  Есть еще один безобидный прием. Игрушки, которыми играет маленький ребенок сегодня, завтра и послезавтра могут быть в его полном распоряжении. А вот остальные – сложены в коробку и убраны «с глаз долой». Через некоторое время Вы достаете несколько «новых»- «старых» игрушек, а те, с которыми малыш играл, прячете в коробку. У него, таким образом, всегда будут «новые» игрушки. Вы можете с собой в магазин брать одну из "забытых" игрушек и отдавать ее ребенку в тот момент, когда он просит у Вас что-то "дать"с витрины. Это работает. Вы спокойны, малыш доволен, здоровье и его и Ваше под охраной «взрослой» позиции.

«Спасибо за ответ, вот только я не поняла. Это мне что же нужно, ребенку отчет давать, почему я ему не купила то, что он у меня попросил? Да  если исполнять все их требования они же на шею сядут. И потом, значит мой ребенок уже тоже на меня обижается?»

   Ребенку совершенно не обязательно давать отчет о финансовом положении в семье. Да и вряд ли ребенок сможет понять принципы планирования семейного бюджета. Иногда достаточно на просьбу о покупке чего-либо сказать: «Мы не можем сейчас это себе позволить», или : «В этом месяце у нас не будет свободных денег»,  или «Я планировала тебе купить вот это, ну что же, давай подумаем, что для тебя важнее. Выбирай или то, что я собиралась купить или то, о чем ты сейчас просишь». Вариантов может быть много.  Согласитесь, это сильно отличается от: «Ладно-ладно, куплю потом, не приставай сегодня». В первом случае вы  говорите : «Нет» и пытаетесь объяснить "почему нет" или предлагаете выбор. Ребенок начинает понимать, что не все его  желания по приобретению могут быть исполнены, как по мановению волшебной палочки. У  Вас и Вашего ребенка идет диалог. От Вас он учится уважению к другому человеку. Вы не отмахнулись от его просьбы. Вы беседуете с ним о том, сможете ли Вы себе это позволить или нет. Таким образом, маленький человек обучается пониманию, умению сдерживать свои желания, выбору.  Ваш отказ не закрепится как обида. Его память не зафиксирует, что Вы от него «отмахнулись» или обманули. Это совершенно другие отношения.

«Я читала у вас и еще в разных местах, что обида – это скрытый гнев. Пыталась справиться с собой, исповедовалась в гневливости. Но мне не помогает. Я все равно обижаюсь на мужа, который ведет себя очень эгоистично, практически перестал обращать на меня внимание, а обещал до женитьбы семь верст до небес».

Как мне кажется, обиду можно рассматривать и с иной точки зрения. Например, как  реакцию  на не реализованное желание у ребенка.  Скажем, отрок хочет  чего-либо, но в ответ без всяких объяснений со стороны родителей получат «купим позже». И так, не однократно. Наконец, он начинает понимать, что ему это не купят никогда.  Возникает внутренний конфликт, который принимает вид обиды на родителей.  Выглядит так:  острое желание иметь – обещание это желание удовлетворить, надежда и ожидание – обман.  Перейдем ко взрослым. Молодая женщина обиженно говорит, что муж обещал ее на руках носить до конца жизни, когда был женихом.  По прошествии нескольких лет жизни – убегает с друзьями в незнакомые компании, а она сидит одна с ребенком дома.  Женщина обижена на мужа.  Возник внутренний конфликт. Выглядит почти так же.  Желание иметь любящего мужа – обещание,  надежда  и ожидание – обман.   Поэтому можно принять и еще один возможный способ избавления от обид – это взросление и осознание того, что далеко не все наши мечты и  претензии к миру могут сбываться. Ведь другие люди живут, порой, совсем в других реальностях. Я имею в виду мировоззрение, возможности, систему ценностей. Что для одного – норма, для другого — подвиг. Ну, а в дальнейшем,  с уже взрослым, конструктивным пониманием существующей проблемы можно начать анализировать причины охлаждения в семье между супругами.

«В мире действует непрестанно нравственный закон Бога, по которому всякое добро награждается внутренне, а всякое зло наказывается; зло сопровождается скорбию и теснотою сердца, а добро — миром, радостью и пространством сердца.»

Св.  прав. Иоанн Кронштадский

" Лучше показать причину войны, чем повествовать о самой войне, дабы нам, увидев падение праведника, самим предостеречь себя от падения и избежать подобного наказания. Многие ведь и ныне ведут войну в домах своих: один встречает войну от жены, другой осаждается сыном, иной терпит неприятности от брата, иной — от слуги, и каждый мучится, досадует, сражается, причиняет войну и поражается войной, но никто не думает, рассуждая сам в себе, что если бы он не посеял грехов, то не возросли бы в доме его терния и волчцы; если бы не подложил искр греховных, то не воспламенился бы дом его. А, что домашние бедствия суть плоды грехов и что исполнителями наказания грешнику Бог назначает домашних его, об этом свидетельствует Божественное Писание, которого нет ничего достовернее. С тобой ведет войну жена, при входе твоем встречает тебя как дикий зверь, изощряет язык свой как меч? Прискорбно, конечно, что помощница сделалась противницей; однако исследуй самого себя, не замышлял ли ты в юности чего-нибудь против какой-нибудь женщины? И вот оскорбление женщины отмщается женщиной и чужую рану врачует собственная жена твоя. Хотя сама действующая не знает этого, но знает врач — Бог. Он действует на тебя ею, как железом, и, как железо не знает того, что делает, а знает совершающий железом врачевание врач, так и здесь, хотя жена поражающая и муж поражаемый не знают причины поражения, но Бог, как врач, знает, что полезно. А, что и нападения от детей суть также наказания за грехи, тому свидетель Давид, гонимый сыном своим Авессаломом за беззаконную связь, как показывают вышеприведенные слова. И что братья враждуют против братьев также за грехи, о том свидетельствует Книга Судей…. Когда братья нападают на тебя, то не столько сетуй на них, сколько смотри на самого себя и тщательно исследуй, за какие грехи братья сделались твоими врагами…. Но что я говорю о домашних бедствиях, если и самое тело наше, которое всего ближе и любезнее нам, — если и оно порой враждует против нас, когда мы согрешаем, отмщая нам горячками и другими болезнями и страданиями, если и раболепствующее тело наказывает владычествующую душу, когда она согрешает, — не потому, чтобы оно хотело этого, но потому, что делать так заповедано ему».

Святитель Иоанн Златоуст

«Если мы не будем смиряться, то духовные законы будут вступать в действие по отношению к нам постоянно, до тех пор, пока не сокрушится наш эгоизм.»

Старец Паисий Святогорец

«Когда вследствие обиды раздражается твоя утроба и сердце, не печалься, что промыслительно пришло в движение скрывавшееся внутри тебя зло. Но с радостью низлагай возникшие помыслы, зная, что вместе с тем, как они истребляются при своем появлении, истребляется вместе с ними и зло, лежащее под ними и приводящее их в движение. Если же помыслам позволяют коснеть и часто появляться, то и зло обычно усиливается».

Св.Марк Подвижник

   Едва слышно шелестит будильник нежной и незатейливой мелодией. Голова  медленно выплывает из сна, а тело продолжает кутаться в пушистое одеяло. Который день хочу   сдать в чистку этот предмет европейской роскоши, сегодня бы не забыть. Звук будильника становится громче и настойчивей. Просыпайтесь руки, иначе  его утренние компьютерные  песенки  услышит Тошка, и я не успею еще чуть-чуть полежать просто так.  Теплый нос ткнулся в мою коленку, которая одиноко торчит из  под одеяла. Услышал. Рука потянулась к кнопке. Побудка кончилась. Вставать не было никаких сил. Сквозь не затворенные шторы в окно глядела ночь. Шесть часов  утра. Потянулась, кости затрещали, по онемевшим кончикам пальцев заструилась жизнь. Села в кровати и ногой уткнулась в мягкую  и лохматую спину.   Тошка с поводком в зубах. Незадолго до своей скоропостижной смерти  отец принес в дом к маме  маленький пушистый комок шерсти.  Веселый и игривый песик породы фокстерьер. И отец рассчитывал уже к весне начать ходить с ним по лесу с фотоаппаратом.  Собачка охотничья и смогла бы  выносить длительные прогулки. А через год отца не стало.  У Мамы больные ноги и, как она ни старалась, так и не смогла гулять с Тошкой. Вот так  он  и достался мне по наследству.
     В  квартире распространяется ароматный запах свежеиспеченного хлеба. Умная машина-хлебопечка сделала свое дело к завтраку.  Быстро натягиваю  спортивный костюм, и мы тихо двигаемся  в сторону прихожей.  С подушки, которая  не эстетично громоздится на крыше холодильника, поднимается  огромная голова со сверкающими в темноте глазами. Я фыркаю: «Тоже мне, собака Баскервилей».  Морковкин лениво  тянется  и нехотя  прыгает на пол с громким «Плюх». А зря старается. Миску с  Тошкиным кормом я убрала в стенной шкаф еще с вечера. Охотиться не на что. Вообще эта парочка напоминает  мне  Арабо-Израильский конфликт. Ленивый,  флегматичный, эгоистичный и претендующий на всеобщее внимание  кот  породы Шартрез, вредный до патологии, с одной стороны, и простодушный до наивности,  адекватный  и вполне благородный по повадкам  пес, всегда  живут  «на передовой». Кот подло умыкает  корм собаки, а собака прячет  кошачьи игрушки в обувь его хозяина, то есть моего мужа и отца всего семейства. Война идет  ежедневная. Но  что поделать? Кот приехал в дом вместе с мужем и достался мне, так сказать, в  приданое. 
    Застегивая на ходу куртку, вызываю  лифт и пока жду, одеваю  шлейку на собаку. Утренний холодок быстро ползет  за ворот тонкой спортивной одежды. Ну, Тошка, держись. Наша утренняя пробежка начинается. Пока мы нарезаем  круги по скверу, дождь со снегом успевает  промочить нас  не на шутку. Последний круг дается с трудом. Я стремительно теряю форму.   Хорошо, что наши полчаса закончились. Пора домой. Тихо открыв дверь в квартиру, сразу же  мою лапы собаке; с вечера  на коврике стоит маленький тазик с водой.  И быстро иду в ванную. У меня только пятнадцать минут. Скоро встанет муж и к этому моменту ванная комната должна быть не просто свободной, но  и проветренной. Как я люблю эти утренние струи воды, ласковые и теплые. Просыпаюсь окончательно.  Заурчал фен, только бы волосы не пересушить, опять выпадают, линяю вместе с домашними питомцами, не забыть бы  купить средство против выпадения волос. Включаю принудительное проветривание в ванной, зеркало быстро светлеет, капли воды на кафеле исчезают, как по мановению волшебной палочки. У меня есть  двадцать минут до завтрака.  Быстро ставлю чайник, достаю свежий хлеб, нарезаю кусками и отправляю в тостер, чтобы из мягких булок ушла лишняя влага. Ставлю на огонь ковшик с водой для яиц и быстро прохожу к себе в комнату, чтобы сказать «Доброе утро» Господу. Молитвослов раскрыт на утренних правилах. Смотрю в теплые и полные любви глаза на иконе Спаса Нерукотворного… «Господи, милостив буди мне, грешной…» Дверь резко распахивается. На меня смотрит раздраженно-заспанное лицо мужа. 
   — Я же просил готовить мне  по утрам  геркулес, ты же знаешь, у меня язва.
   — Конечно, дорогой, я поставила чайник, потом залью крупу кипятком…
   — Вари мне обычный, а не дробленый геркулес,  в котором уже и пользы никакой нет. Да еще напихают туда всяких вкусовых добавок… Спроси у моей мамы, у нее очень вкусно все получается.
Дверь закрывается. «Доброе утро, Господи». За стенкой слышен громкий ор. Проснулись мальчишки. Раньше обычного на полчаса. «Прости, Господи». На меня смотрят глаза, полные любви… Бегу в детскую. Вовсю идет война подушками. Разнимаю, включаю магнитофон с  записью утренней зарядки. Свистит чайник. Тостер  «выбросил» подсушенный хлеб, завариваю геркулес и ставлю на огонь.
   — Не забудь, — доносится из ванной комнаты под звук электробритвы, — мне молоко без лактозы.
Достаю из холодильника его молоко и готовлю утренний цикорий. Муж проходит к столу уже в лучшем расположении духа, садится к завтраку, подаю. Забыла про газеты. Лечу на первый этаж, достаю газеты, возвращаюсь, отдаю, бегу в детскую и веду обоих в  душ. Пока дети в душе, чищу обувь мужу и смотрю, правильно ли со вчерашнего вечера подобрала галстук. Катастрофа. В самом уголке на галстуке жирное пятно. Достаю новый.  Собираю диван, прячу белье, открываю балкон. В испуге закрываю. Он не любит переодеваться в прохладной комнате. Бегу в ванную. Вытираю детей и  одеваю к походу в садик.  Муж заканчивает завтрак и как всегда роняет на ходу:
   — Мы выходим через пять минут. Кто не успел, тот опоздал.
Одеваю детей,  даю корм животным и точно знаю, что через  пару часов вернусь в зону боевых действий. Строго грожу обоим, Тошка весело и доброжелательно виляет хвостом. Морковкин презрительно отворачивается. У него есть свой хозяин и нечего тут что-то изображать.
  — До вечера, друг Морковкин, — слышу ласковый голос за спиной, кот доволен, настоящий хозяин про него не забыл.
 Мы сидим и ждем пока немного прогреется машина. Папа  объясняет детям, как нужно вести себя в детском саду, я быстро просматриваю список дел на сегодня. Съездить к маме и  купить для нее продукты, потом вместе пойти  в поликлинику, потом к ней  домой.  Далее  еду получать бандероль для мужа, потом покупаю ткань для  карнавальных костюмов, у ребят скоро елка, потом еду за продуктами, захожу в химчистку… опять забыла вытащить одеяло….
   — У меня есть время подняться домой? – робко смотрю на мужа.
   — И не мечтай, опять что-нибудь забыла?- с котом он говорил теплее.
Машина трогается с места. Читаю список дальше, последним пунктом – почистить домашнее серебро. Этот пункт переходит изо дня в день вот уже неделю.
   Проезжаем мимо нашего приходского Храма. Крестимся на купола: «Прости меня, Господи» и опять вижу Его глаза.
    Муж высаживает нас у метро, так быстрее, пробки. У него явно начинает портиться настроение.
   — Слушай сотовый, а то не понятно, для чего я его оплачиваю, — слышу  вдогонку.   Киваю. И мы с ребятами ныряем в метро.
   В детском саду воспитательница встречает нас лекцией о том, что современным детям нужен не воспитатель, а врач, потому что  их невротическим придумкам и непослушанию нет конца.  Раздеваю мальчишек и строго-настрого велю вести себя подобающим образом.  Вихры на их головах такие же непослушные, как и их хозяева.  Вспоминаю слова своего педагога: «Послушный ребенок не может быть здоровым». Слабое утешение, если я больше не встречала ни одного человека, который бы думал так же. С чувством вины прощаюсь с  ребятами и детским садом.   По дороге к метро набираю мамин номер телефона.
   — Ало? – голос в трубке все еще властный, несмотря на годы.
   — Мамуля, это я. Может быть, ты мне скажешь, что нужно купить, и я захвачу по дороге?
   — Вот-вот. Захвачу. – Привычная критическая  нотка. – Ну что ты можешь путного без меня захватить? Опять принесешь мне пятидневные яйца и вчерашний хлеб? Яйца должны быть свежие, а хлеб — утренний, а мясо  должно пахнуть мясом, а не хлоркой или  тетрациклином.
   — Хорошо-хорошо. Я уже вхожу в метро. Скоро буду.
Веду маму в поликлинику к флебологу, на обратном пути заходим в магазин, но продукты маму не устраивают. Беру машину и мы едем на рынок. По пути выслушиваю практичные советы о том, как правильно вести хозяйство и пробую решить вопрос с хлебом. Мы хотим подарить ей к новому году хлебопечку. Не тут-то было. Оказывается, все наши новомодные штучки готовят вкусную, но совершенно не полезную еду. Мы бы еще ей печку СВЧ подарили! Сожалею о затеянном разговоре и думаю о том, что же в итоге выбрать к празднику, чтобы ее порадовать. Кстати, наш фильтр на раковине тоже плохо работает и она им не хочет пользоваться. Звоню мастеру и прошу его прийти поменять фильтры. Он говорит, что для одного человека три месяца – это не срок. Но я все равно прошу его прийти, он нехотя соглашается. Удивляюсь про себя. Ведь не бесплатно же. И опять меня обдает этим болезненным чувством вины. Мама без меня. Совсем одна.  Проводив ее  домой, бегу на центральный  почтамт.  По пути холодею. Забыла паспорт. Возвращаюсь домой за паспортом, по  дороге забежав в магазины.  Еле-еле дотаскиваю сумки до квартиры. «Сладкая парочка» ждет меня у порога и сует носы в пакеты. Робко прохожу в квартиру. Странно. Пух не летает и никого не нужно обрабатывать зеленкой. Объявлено временное перемирие. Даю по кусочку мяса за хорошее поведение, раскладываю содержимое пакетов по полкам холодильника. Мою руки и иду к себе в комнату. У меня есть двадцать минут. Молитвослов все еще лежит открытым на страничке «Утренние правила». Беру его в руки. Резко звонит телефон. Тошка заливистым лаем сообщает, что пришли гости. Он так и не научился отличать дверной звонок от телефонного. «Прости меня, я сейчас», а в ответ эти чудесные глаза…
Соседка снизу спрашивает меня, как там на улице? Наверное, очень скользко? У нее опять так сильно разыгралась подагра, что она никак не может вставить ноги в зимние сапоги. Вот если бы было лето, тогда совсем другое дело, тогда можно и в тапочках на улицу выйти, а зимой…  Каким-то шестым чувством слышу, что нужна помощь, что она совершенно одинока, почти беспомощна. Спускаюсь этажом ниже. На меня смотрят выцветшие голубые глаза, ласково и просительно. И, конечно, я схожу в Пятерочку, и, конечно, принесу ей хлеба, молока и сыра.  Поднимаюсь домой, стрелка на часах катастрофически двигается к обеду. Беру Тошку на прогулку и иду в Пятерочку.  Когда захожу отдать продукты, она показывает мне старую фронтовую карточку. На меня смотрит улыбающаяся худенькая девочка в гимнастерке. Из-под берета выбиваются золотистые кудряшки.
   — Мне тут шестнадцать, — говорит соседка, глядя на себя-девочку.
Я понимаю, что нужно задержаться, нужно поговорить или послушать, но я не могу. И опять волна вины  накрывает с головой. Обещаю зайти завтра и принести мазь на  больные «косточки». Будь она не ладна эта подагра. Она смотрит благодарно и ласково, а у меня сердце рвется от того, как они у нас тут живут, сироты заброшенные.
Бегу домой. Мою лапы песику,  хватаю паспорт и еду на главпочтамт. Звонит сотовый.
— Ты уже получила бандероль?
— Нет, но я уже подхожу к почте, я тебе перезвоню.
 — Чем ты только занимаешься целыми днями? – голос в трубке не доволен. Отбой.
Очередь. Стою. Получаю. Отзваниваюсь. Получаю в ответ: «То-то же».
Бегу в химчистку и вспоминаю, что забыла купить селедку. Завтра суббота и, как обычно, приезжает свекровь, а она очень любит селедку «под шубой». Беру кашемировое пальто мужа и со страхом несу его в одной руке, потому что в другой – пакет с селедкой. «Господи, помоги мне дойти и не упасть». Благополучно добираюсь до дома. У меня два часа до того, как надо забирать детей из садика. Включаю пылесос, ставлю рыбу в духовку, запускаю  стиральную машину. Ах, да, еще не поливала цветы. Тащу горшки в ванную и совмещаю полив и мытье листьев. Вспоминаю, что еще не завтракала. Так вот почему нет сил. Наливаю чашку чая и делаю бутерброд. Звонит телефон.
  -Это я, ты не забыла приготовить мне рыбу?
 — Она уже в духовке.
 — А не рано ты ее поставила. Тебе же говорила моя мама, что рыбу нельзя подогревать.
Бросаюсь к духовке и включаю таймер. Заканчиваю уборку, ставлю цветы по местам, пуховкой прохожусь по ненужным предметам в кабинете  мужа. Ну что же делать? Он любит все свои сувениры, которые привозит отовсюду. Вешаю белье. Мою посуду после завтрака и придирчиво смотрю на кухню. Ах, да, брызгаю поглотителем запаха. Морковкин раздраженно мявкает. Такой рыбный запах испортила. Бегу за детьми. Выслушиваю воспитательницу, которая говорит: «Ну, ни в какие ворота….». По пути домой отбиваюсь от покупки мороженого. Кто ест его зимой на улице?
Отец семейства уже дома. Раздеваю детей, накрываю ужин. Все сидим за столом. Папа в очень хорошем расположении духа. У нас вечер  всероссийского праздника — пятницы!  Убираю со  стола, мою посуду и вытаскиваю швейную машину. Костюмы для ребят нужно сшить к понедельнику.  В половине девятого Тошка  тащит  мне  поводок. Мы идем гулять все вместе. Так сказать, перед сном. Приходим домой, укладываю ребят, читаю им  про лисенка по имени Вук. Муж ждет меня в гостиной. Настает наше с ним время. Он мне рассказывает о том, что у него было на работе, что он планирует делать на праздники. Его тянет пофилософствовать. Нам тепло вдвоем.
— Ты не забыла, что утром приедет мама?
— Нет.
Я иду делать селедку под шубой. Время 12 часов. Наливаю  тазик воды и ставлю перед дверью. Для «завтрашних лап». Потом добавляю в список: почистить серебро и сдать одеяло в химчистку…
Вхожу в свою комнату. Следующий день уже наступил. Лежит молитвослов, открытый на страничке «Утренние правила», на меня с любовью смотрят бездонно-глубокие глаза… «Господи, милостив буди мне, грешной».

   В старом доме, который утопал в зелени московской улицы, жили-были бабушка, дядя Дима, тетя Оля и пять котов. Жили они дружно,  хозяева шутили по-доброму, что у них дома – кошачий госпиталь. А все потому, что подбирали они больных или увечных кошаков, лечили их, выхаживали и в добрые руки пристраивали. Коты были разных пород, с разными характерами, и поначалу приходилось их воспитывать, чтобы не дрались друг с другом и пищу впрок не отнимали. Их ведь в жизни на улице совсем некому было на добропорядочный путь наставлять. Проходило немного времени и превращались бездомные  приемыши в здоровых, упитанных и вежливых.  Причем у каждого вырисовывалась индивидуальность. Один – был лежебока и ленивец,  другой – игрун и попрыгун, третий, поедатель сладостей, любил сидеть под стулом, положив лапки на перекладину, как будто продавец в ларьке с мороженым, четвертый оказался миротворцем. Он мирил всех между собой, не только своих братьев-котов, но и тетю Олю с дядей Димой, если они вдруг начинали что-то громко говорить друг другу. Волновался, бегал от одного к другому, вставал на задние лапки, громко мяукал, пока его не брали на руки. А там уж и забывали, из-за чего поспорили. А вот пятый кот – Шипа – был совершенно необыкновенным. Больше всего на свете он  любил смотреть телевизор и не любил темноты. Сначала хозяева подумали, что это им показалось. Но когда стали за котиком наблюдать, то оказалось, что он всегда выбирал в доме те  места, где было светло, и бросал любое занятие, даже еду, когда включали телевизор. Мчался быстрее всех, плюхался в кресло или на диван и, не отрываясь, смотрел одну передачу за другой, замерев от удовольствия. В большой комнате, где был телевизор, недалеко от дивана у стены стоял старенький торшер. Его включали, нажав на кнопку ногой, так в прошлые времена делали включатели света – в шнуре на полу. Шипа часто играл лапкой с этой кнопкой. И вот однажды ему удалось включить свет. Котик был так взвинчен от этого чуда, что долго не мог в себя прийти. И тогда тетя Оля решила его научить включать торшер самостоятельно. А нужно сказать, что тетя Оля, очень понимала характеры своих питомцев, ей удавалось быстро обучать их делать то, что уже было заложено в их кошачью природу, но в связи с одинокой и беспризорной жизнью не успело развиться. Она приглядывалась к тому, что котикам нравилось, и закрепляла эти их навыки. И, наоборот, она никогда не шла против природы, которая была видна в кошачьем характере. И вот в самом скором времени Шипа научился самостоятельно зажигать свет, нажимая лапкой на кнопку.
   В тот день, о котором я хочу вам рассказать, ребята, бабушка, дядя Дима и тетя Оля уехали на дачу. Были у них какие-то неотложные дела. И решили они их в один день сделать, чтобы к вечеру вернуться домой: не оставлять же в самом деле свое кошачье царство на произвол судьбы. Да что-то припозднились. И то нужно было сделать и другое. И попали они домой уже поздним вечером. Выйдя из машины, бабушка посмотрела в окно второго этажа – это были окна их квартиры – и ахнула. В квартире горел свет и работал телевизор.  Сначала они подумали, что это воры. Потом подумали, что, если воры залезли в квартиру, то зачем они включили телевизор. Странные воры какие-то. Пришли грабить квартиру, устали и легли на диван отдохнуть и посмотреть кино. Стояли под своими окнами, думали, думали, так ничего и не придумали. Тут дядя Дима сказал, что он один пойдет и все проверит. Но тетя Оля и бабушка решили, что лучше они пойдут все вместе. На том и согласились друг с другом. Подошли к своей квартире, дверь заперта. Открыли ее ключом и осторожно, не включая свет в прихожей, зашли. В большой комнате работал телевизор. К ним навстречу  выпрыгнул радостный котик игрун и попрыгун и следом за ним  выбежал продавец мороженого, кот сладкоежка. Когда же они вошли в комнату, то им представилась картина:  Шипа  лежал на диване перед телевизором и не отрываясь смотрел кино, а в углу стоял старенький зажженный торшер. Атмосфера в доме была тихая, уютная и, конечно, никаких воров и в помине не было.  Бабушка, дядя Дима и тетя Оля, не снимая курток, сели в кресла и на диван, переводя дух. Им и в голову не могло прийти, что обычный котик, научившись лапкой включать торшер, по аналогии разберется и с кнопками пульта. Конечно, как потом выяснилось, каналы он переключать так и не научился, но точно знал, какой кнопкой можно включать телевизор. Теперь, когда мне иногда приходится беседовать с тетей Олей по  телефону, она вдруг смеется в середине разговора и просит подождать, пока она не сходит в гостиную и не убавит звук в телевизоре.  Шипа  опять самостоятельно включил футбол.

«Я из тревожных или пугливых людей. Когда была маленькой, то боялась темноты. Когда выросла немножко, стала бояться большого скопления народа, дальних путешествий, общественного транспорта в часы пик. Но мне не хочется жить со всем этим.»

Строчки из Вашего письма напомнили мне об одной молодой женщине, которая так сильно боялась смерти, что это стало у нее практически навязчивой идеей.  Наблюдая за тем, как она пыталась справиться со своей проблемой, используя множество способов, в какой-то момент я поняла, что страх обладает огромной потенциальной (позитивной) силой. Попробую пояснить свою мысль. Эта молодая женщина двигалась в изучении собственных страхов медленно и поступательно. Она изучала опыт других людей,  искала  не только в художественной, но и в научно-популярной литературе разные мнения по этому вопросу. Изучала психологические техники, узнавала все новые и новые подходы к  тому, как конкретно справиться с этой неудобной фобией, которая мешала ей двигаться дальше. Так она думала. Заметьте, ей, как и Вам, не хотелось жить с нерешенной проблемой. Через какое-то время поиски привели ее к вопросу о вечной жизни. Сегодня это глубоко верующий человек, который не только принял смерть как часть жизни для всех существ, но и уверовал в вечную жизнь. Страх смерти помог обрести знание о жизни в вечности, то есть о бессмертии души. То, чего мы боимся, как ни странно, показывает нам направление, в котором можно очень успешно продвигаться по жизненному пути. Можно поразмышлять по поводу Ваших страхов. И я уверена, что у Вас получиться решить эту проблему самостоятельно. И, возможно, в скором времени Вы придете к выводу, что в каждом человеке и в людях в целом так много единого, общего, безопасного. Подобного. Стоит только пойти к ним навстречу, не важно, где  это произойдет,  в Вашем маленьком городе или в любой другой стране, где Вам захочется побывать. Все живое на планете тесно связано друг с другом и мыслями и обстоятельствами и устремлениями. Все живое, в конечном итоге, так или иначе, тесно соприкасается друг с другом. Всегда.