Был ясный день ранней весны, когда воздух теплый и прогретый солнышком где-то невидимо соединяется с очень сырым и холодным, от еще остывшей, но уже просыпающейся земли. Все на улице звенит, кажется более контрастным, прозрачным, звуки резкие, птичий крик перебивает шум трамваев. Просыпается жизнь. Я гуляла по бульвару, длинным рукавом почти соединяющему пространства Свято-Данилова и Донского монастырей. Это был тот самый сквер, где много лет назад, совсем маленькой девочкой я гуляла с бабушкой, когда мы ходили на большой Даниловский рынок. Большой…. Это сейчас он большой, а в те далекие годы он таким не был, просто мне все казалось большим. А потом на этом сквере, уже школьницей, я сдавала лыжные пробеги, а наш учитель физкультуры с секундомером в руках определял четвертные отметки прямо пропорционально скорости движения маленьких лыжников. А потом, на том же сквере, я шла с очень дорогим мне человеком, и, совсем молодая, не ведала, куда нас приведут долгие годы совместной жизни…
— Здравствуйте, — радостный голос прервал мои воспоминания. Со мной поравнялась молодая пара. Женщина везла коляску, в которой спал младенец в розовом комбинезоне.
«Девочка», — почему-то отметила я. Хотя цвет комбинезона, в общем-то, ни о чем не говорит.
-Я Нина, Алешина Нина, а это – Максим, мой муж. Теперь муж, — молодая женщина потерлась головой о большое плечо, спрятанное под коричневой кожаной курткой.
— Здравствуйте, Нина, как же я рада вас всех видеть, — вспомнила я это милое лицо.
Вспомнила… как несколько лет назад в отделение привезли юную девушку с перебинтованными запястьями. Еще одна очень молодая и неопытная душа, не справившаяся с проблемами возрастания. Потеря крови была огромной. Жизнь девушки долго «висела на волоске». Только спустя три недели дали «зеленый свет» для работы клинического психолога. С ней работали долго. А после выписки поставили на учет в диспансер, опасаясь рецидива. Очень тонкая, ранимая и гиперчувствительная душа. А дело было так. Хорошенькая, умная и воспитанная девочка из старой интеллигентной московской семьи – влюбилась. И влюбилась, ни много ни мало, в молодого человека ( старше ее на 15 лет ), который был одним из вожаков довольно воинствующей секты. Родители делали все, что могли. Даже уезжали жить в далекий уральский город, чтобы как-то спасти своего ребенка. Он находил ее везде. Это был довольно тяжкий тип «роковой» страсти, который, чаще всего, заканчивается плачевно, потому что чувства, которые лежат в основе «таких отношений» — глубоко разрушающие и душу, и личность в целом. Семья Нины — исконно православная. А вот Игорь, так звали молодого человека, был «рок-музыкантом», проповедником все дозволенной свободы, боролся за то, чтобы «узаконить марихуану» и возглавлял секту, которая, увешавшись красивыми лозунгами и транспарантами, сильно напоминала одну из сатанинских организаций. «Послушная девочка»- подросток и «герой-воин на баррикадах духа». Позднее Нина рассказывала, как замечательно было кататься с ним ночью на мотоцикле, ухватившись за стальные мышцы под клетчатой ковбойской рубахой, которая надувалась пузырем от ветра. Как зачарованно выглядели ночные луга за городом, покрытые теплым туманом. И он – всегда с гитарой и всегда с песнями на тему «против». Она растворялась в нем, он самоутверждался, воевал, покорял. После совместной марихуаны начался героин. Родители Нины, любящие и внимательные, заметили сразу перемены в дочке. И началась борьба. Они сражались за ее душу, за ее жизнь, не только земную, но и вечную. Он — тоже, но на противоположной стороне. Нина потом рассказывала, что многое чувствовала. Осознавала, что поступает не верно, во вред себе, но какая-то могучая сила схватывала ее, словно перышко, и несла в тот страшный поток, из которого выбраться человеку практически невозможно. Но что невозможно человеку – возможно Богу. И Он пришел на помощь. Игорь получил большой срок за распространение наркотиков. Нина практически сошла с ума от горя. Но это было началом выздоровления и спасения. Вот сейчас мне хотелось бы совершенно четко ответить на вопрос – ЗАЧЕМ Я ПИШУ ОБ ЭТОМ? В один из самых страшных для нее дней, когда разум отказывался что-либо понимать, а болезнь и страсть охватывали все существо, она пришла в Храм, как когда-то маленькой с родителями и бабушкой. Она пришла за спасением и помощью к Нему, Кто все понимает, всех любит, во всех нас верит. Пришла с растерзанной, израненной душой, в неприглядном виде, разлохмаченная, с черными кругами вокруг глаз, в кофточке, разорванной на плече. И когда она упала на колени перед иконой Спасителя и зарыдала, какая-то женщина, молча и сильно, взяла ее за плечи и вытолкнула из Храма.
— Сначала приведи себя в должный вид, — сказала она ей, в Храм Божий ТАК не приходят, — Мой тут после вас.
После этого Нина попала в клинику с порезанными венами.
Во время Великого поста на второй неделе, в воскресенье, один из московских духовников говорил проповедь. Там, наряду с прочим, был и такой текст : Заблудившийся по жизни человек, который в поисках смысла жизни и спасения, зашел в православный Храм, встретил очень жесткое и равнодушное отношение к себе. Ему нагрубили, потом затолкали, потом не ответили на вопрос, потом прочитали нравоучение по поводу…. Когда он в слезах вышел и сел на лавочку в саду Храма, его охватило такое глубокое одиночество и отчаяние, что из глубины сердца он воззвал: «Господи, я везде искал Тебя и не нашел». И тут он почувствовал, что на его плечо легла рука. Повернув голову, мужчина увидел Христа, который улыбаясь, держал его за плечо. «Меня только что выгнали из Храма вместе с тобой», — сказал Господь. – «Давай посидим здесь вместе. Ты и Я.».
Мы шли по парку, и Нина рассказывала мне о своей жизни, о семье, о радостях и волнениях, которые всегда бывают у молодых мам. Светлое лицо, ясные глаза, сильное плечо рядом, ребенок, спящий в коляске. СЛАВА БОГУ ЗА ВСЕ.