Отец архимандрит вспоминает
К большому сожалению сообщаю, что авторские права блога были нарушены. Кто-то "вскрыл" рубрику и решил произвести в ней собственную редакцию. Уж не говорю, что это было сделано без благословения о.архимандрита. Хочу только отметить, что подобные жесты "доброй воли" никак не укладываются ни в рамки закона об охране авторских прав, ни в просто "православную этику". Мне искренне жаль.
Есть у нас славная такая прихожанка. Все норовит что-нибудь хорошее сделать всем, кому может. В этот раз позвонила она из своей дальней деревни и спросила батюшку, когда он в ее края соберется. У нее свое хозяйство и приготовила она для него "гостинчик". Яйца и молоко, сыр домашний. Все у нее натуральное и вкусное. Батюшка хотел было ехать туда по делам, да отложил. Расстроилась она. Честно сказать и я немного расстроилась за нее. Уж очень ей хотелось что-нибудь для батюшки сделать.
Может быть, чувствуя наши огорчения, батюшка и вспомнил эту историю про то, как добрые намерения и добрые дела никогда и никуда не пропадают, а маленькими "узелочками" складываются в особую кладовую, из которой составится наш багаж по возвращении "домой", к Отцу нашему.
" На самый новый год, заснеженным, холодным днем, приехали ко мне два брата из дальней сибирской деревни. Умирал у них отец. И просили они съездить и причастить его для дальнего пути. Собрал я все, что нужно. И подумал, что обязательно найдутся и другие, кто не может добраться до города, а рад будет такой возможности — причастию Святых Христовых Таинств. Поэтому и для них взял Святые Дары. Собрались и поехали.
Отец этих двух братьев в прошлом был председателем очень хорошего и богатого колхоза. Когда началась Отечественная война, в Сибирь много людей в эвакуацию присылали. Кто оставался здесь, в колхозе, кто дальше ехал, а кто и вовсе проездом был. И вот председатель этот не только всех принимал, кормил, расселял, но и всем, кто проезжал или совсем ненадолго оставался, собирал узелки с провизией. Никогда и никого не оставил без узелка с едой. Человек он был честный, добрый, любил людей и служил им, как мог. И люди его любили.
Доехали мы благополучно. Дело было в праздник и вся деревня "гуляла" на улице. Принаряженные, "чисто" одетые,прохаживались, как по площади, односельчане, потому как пойти-то некуда. Кругом тайга, снег, заносы. А праздник погодных условий не выбирает. И вот получился у них праздник — за столько десятков лет впервые приехал православный священник.
Проводили меня в крепкий сибирский дом к этому бывшему председателю колхоза. Мы с ним познакомились, поговорили. Почему я запомнил именно этот случай? Может быть, потому, что вопрос, который он мне задал был открытый и прямой? Может быть, потому, что сам человек был неординарный? Трудно сказать…
— Батюшка, — спросил он меня, глядя прямо мне в глаза, — может быть, я поживу еще?
Я понимал и чувствовал, что ему недолго осталось быть здесь, на земле. И еще, что он боится. Сказал ему то, что думал и чувствовал в этот момент:
— Мы с Вами разговаривали, вспоминали прошлое, а в это время перед Господом, ТАМ, куда мы все уйдем, лежали все ваши узелочки, которые Вы с собой людям давали в самое лихое для них время, в голод, в бездомность, в страх. Эти узелочки ТАМ свидетельствуют за Вас. Вы вспомните все то добро, которое видели от Вас люди и не бойтесь.
Лицо его от этой надежды просветлело и стало спокойным.
Подумал я тогда, что важно набирать в своей жизни узелочки с добрыми делами; и это не пустые слова, а самая большая необходимость, которая делает осмысленной жизнь здесь, пока мы путешествуем по Земле. Ничего с собой взять не сможем. А доброе слово, сказанное в утешение, доброе дело, сделанное от сердца, помощь, оказанная в трудную для человека минуту — это те не проходящие ценности, которые и составят наш багаж при отправлении последнего "поезда" в жизнь вечную.
Приезд в эту деревню оказался важным и для других жителей. Несколько немощных причастились Святых Христовых Таинств. Привез я из той поездки старинный напрестольный крест, подаренный мне двумя пожилыми женщинами в память о той деревне и душевной красоте людей, спрятанных в далекой таежной глубинке."
