Отец архимандрит вспоминает
«Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче» пропели сегодня в Храме. А это означает, что Великий пост – на пороге.
Вечером батюшка растирал суставы на натруженных ногах и горелся. Скоро начнутся поклоны, а у него коленки совсем не сгибаются. Лет много и ножки за годы служения совсем ослабели.
— Ну что ж… — вздохнул он как-то особенно тихо, — может, придется алтарников попросить о помощи, а то ведь и не встать самому.
Как же мне было понятно, что он чувствовал в этот момент. Ноги – наш рабочий инструмент, к старости дают о себе знать. Но, в отличие от меня, батюшка быстро переключался на позитив.
— Когда я был келейником у Владыки, мы с ним ездили лечить суставы на Алтай, — вспомнил он одну из своих «историй».
— Годам к пятидесяти Владыку стал одолевать артрит. Да такой сильный, что мешал службу проводить. Я тогда был молодой и крепкий, мне трудно было до конца понять, что такое, когда «кости болят». Но глядя на мучения от боли у Владыки, жалел его от всего сердца и все старался придумать, куда бы его отвезти полечиться. Тогда ведь не было интернета, — засмеялся батюшка, видимо, намекая на то, что мне на моем келейном послушании думать приходится реже. Компьютер – умная машина помогает ориентироваться в океане информации.
— Стал я с народом разговаривать, кто одно посоветует, кто другое. Попробуй, разберись, что и впрямь поможет, а что так – выдумка. Владыка сносил все смиренно. А мне покоя не было, так хотелось ему помочь.
И это было так понятно. Когда батюшка заболевал, и наш доктор его осматривал и назначал лечение, мне очень хотелось соблюдать все до мелочей, чтобы как можно быстрее болезнь отступила. Только потом до меня дошло, что все мои приставания с таблетками батюшка смиренно сносил не потому, что верил в их чудодейственную силу. А чтобы меня, маловерную, и доктора не вводить в смущение и огорчение. Творил молитву для Бога и пил таблетки для нашего утешения….
-Ну вот, — батюшка продолжал вспоминать, — как-то я узнал о таком месте на Алтае, которое называется Белокуриха. Там были такие родоновые источники, которых, оказывается, и в Европе не отыщешь. Рассказал об этом Владыке. И летом отправились туда в отпуск. Это было начало семидесятых. Ты – маленькая была, не знаешь, а ведь в то время ни церковной литературы, ни календариков, ни иконочек, каких надо, почти не было. Владыка все, что смог у себя найти, взял с собой. С этим мы и поехали. Сняли двухкомнатную квартиру и купили талоны на лечение. Хозяйка попалась добрая, спокойная, благожелательная. Мы с Владыкой жили очень неспешно. Не только лечились, но и много гуляли, беседовали с теми, кто к нам подходил. Люди в рясах тогда не так часто встречались, как теперь. И Владыка всем, кому считал нужным, раздавал и иконочки, и книжки, и календари. После нашего отъезда, у них там организовалась новая общинка. Ну, да я не об этом. Вот как-то раз поднялись мы на гору Церковка. А с нее такой вид открылся, что дух захватило от красоты. И стали мы читать по молитвослову акафист Спасителю в благодарность за жизнь, за красоту, за то, что сподобил Он нас тут прибывать….И так тепло и светло от этого на душе стало. А тут, откуда не возьмись, стайка молодежи. Я не понял тогда, толи они не совсем трезвые были, толи просто очень возбужденные, шумные, поднялись на гору и давай шуметь и кричать. А с ними и девушка была. Такая озорная, смелая, как парень. Прошла эта стайка от нас, а девушка задержалась. Со смехом, дерзко, монахов-то в первый раз увидела. Села недалеко от нас и стала за нами со смехом наблюдать. Я на Владыку посмотрел. Стоит он, молится, как ни в чем не бывало, будто и нет, кроме нас никого. Думаю: «И мне так надо». Прошло немного времени, мы начали читать акафист Пресвятой Богородице. Про девушку я и забыл думать. А она, оказывается, не ушла. Встала с земли, потихоньку подошла к нам сзади и стояла, слушая слова молитвы и созерцая ту красоту, которая открывалась с вершины горы. Мы когда закончили молитву, повернулись, я ее не узнал. И дерзость, и озорство куда-то исчезли. Большими удивленно-кроткими глазами она смотрела то на Владыку, то на меня, будто ей открылось что-то такое важное, нужное, доселе неведомое, что в минуты изменило ее жизнь…. Да.. – батюшка задумался, — никогда я эти удивленные глаза не забуду. Она тихо-тихо поблагодарила нас и одна пошла в сторону долины. Еще несколько раз видели мы эту девушку на прогулке. Она гуляла одна, задумчивая и какая-то очень сосредоточенная. После ее ухода Владыка поблагодарил Бога и осенил архиерейским благословением Алтайский край на четыре стороны. Ведь за последние сорок лет в эти места ни разу не прибывали православные священники. Мы были первыми. Дивны дела твои, Господи.
