Зову я смерть, мне видеть невтерпеж
Достоинства, что просит подаянья.
Над истиной, глумящуюся ложь,
Ничтожество в раскошном одеяньи.
И совершенству ложный приговор,
И девственность, поруганную грубо,
И неуместной почести позор,
И мощь в плену у немощи беззубой.
И прямоту, что глупостью слывет,
И глупость в маске мудреца-пророка,
И вдохновения зажатый рот,
И праведность на службе у порока.
У сердца с глазом тайный договор —
Они друг другу обдегчают муки.
Когда тебя напрасно ищет взор,
И сердце задыхается в разлуке,
Твоим изображеньем зоркий глаз
Дает и сердцу любоваться вволю.
А сердце глазу, в свой урочный час,
Мечты любовной уступает долю.
Так в помыслах моих иль во плоти
Ты предо мной в мгновение любое,
Не дальше мысли можешь ты уйти,
Я не разлучен с ней, она — с тобою.
Мой взор тебя рисует и во сне
И будит сердце, спящее во мне.
Люблю, люблю, но реже говорю об этом,
Люблю нежней, но не для многих глаз.
Торгует чувством тот, кто перед светом
Всю душу выставляет напоказ.
Тебя встречал я песней, как приветом,
Когда любовь была нова для нас;
Так соловей поет в полночный час
Весной, но песню забывает летом.
Ночь не лишится прелести своей,
Когда его умолкнут излияния,
Но музыка, звуча со всех ветвей,
Обычной став, теряет обаяние.
И я умолк, подобно соловью,
Свое пропел и больше не пою.
Любовь слепа и нас лишает глаз.
Не видим мы того, что видно ясно.
Я видел красоту, но каждый раз
Понять не мог, что дурно, что прекрасно.
И если взгляды сердце завели
И якорь бросили в такие воды,
Где многие проходят корабли,
Зачем ему ты не даешь свободы?
Как сердцу моему, проезжий двор
Казаться мог усадьбою счастливой,
Но все, что видел, отрицал мой взор,
Подкрашивая правдой лживой.
Правдивый свет мне заслонила тьма,
И ложь меня объяла, как чума…
Научиться слушать душу так не просто,
Собирать букет, в котором только звезды,
И разбрасывать их щедро по Вселенной,
Чтоб зажженный свет сиял в ней вдохновенно.
Он пройдет сквозь тьму, собой ее развея
И расцветит то, что видеть не умеем;
И зажжет свечу в душе теплом сердечным,
И спасенная душа умчится в Вечность.
Рыжий парик, красные щеки,
Мел на лице и картошкой нос…
Зал сотрясается в шумном смехе,
Зал до него не дорос…
Шутки искрятся, мысли несутся,
А по щеке струится слеза…
Там, в партере совсем не видно,
Как у клоуна плачут глаза…
Она гуляла всегда одна,
Улыбаясь тем, кто под руку шли
И нежности чашу несли
Он лежал на диване и тихо пил.
И ему не просто понять,
Как ей плохо одной гулять…
И каждый думал — зачем вдвоем?
И искал ответ в одинокой душе,
Но было поздно уже…
Мешать соединенью двух сердец
Я не намерен. Может ли измена
Любви безмерной положить конец?
Любовь не знает убыли и тлена.
Любовь — над бурей поднятый маяк,
Немеркнущий во мраке и тумане,
Любовь – звезда, которая в морях
Определяет место в Океане.
Любовь – не кукла жалкая в руках,
У времени стирающего розы
На пламенных устах и на щеках,
И не страшны ей времени угрозы.
А, если я не прав, и лжет мой стих,
То нет любви, и нет стихов моих.
Увы, мой стих не блещет новизной,
Разнообразьем перемен нежданных.
Не поискать ли мне тропы иной,
Приемов новых, сочетаний странных?
Я повторяю прежнее опять,
В одежде старой появляюсь снова,
И, кажется, по имени назвать
Меня в стихах любое может слово.
Все это от того, что вновь и вновь
Решаю я одну свою задачу –
Я о тебе пишу, моя любовь,
И то же сердце, те же силы трачу.
Все то же солнце ходит надо мной,
Но и оно не блещет новизной.
РОЗЫ
Как хороши, как свежи были розы
В моем саду! Как взор прельщали мой!
Как я молил весенние морозы
Не трогать их холодною рукой!
Как я берег, как я лелеял младость
Моих цветов заветных, дорогих;
Казалось мне, в них расцветала радость,
Казалось мне, любовь дышала в них.
Но в мире мне явилась дева рая,
Прелестная, как ангел красоты,
Венка из роз искала молодая,
И я сорвал заветные цветы.
И мне в венке цветы еще казались
На радостном челе красивее, свежей,
Как хорошо, как мило соплетались
С душистою волной каштановых кудрей!
И заодно они цвели с девицей!
Среди подруг, средь плясок и пиров,
В венке из роз она была царицей,
Вокруг ее вились и радость и любовь.
В ее очах — веселье, жизни пламень;
Ей счастье долгое сулил, казалось, рок.
И где ж она?.. В погосте белый камень,
На камне — роз моих завянувший венок.
