Посеем семена добра…

Эгоизм – от латинского  -ego- Я.  Очень часто мы можем встретить это качество характера, когда имеется в наличие конфликт интересов. Или, иначе, когда удовлетворение личного интереса одного человека происходит в ущерб интересу другого.  Мы с вами не раз встречались с эгоизмом «диктаторским», когда кто-то пребывает в убежденности, что окружающие люди должны служить только его личному интересу. Или, когда человек, убежденный в собственной исключительности, предъявляет требования к другим, но не к себе, порой, разрешая себе такие поступки, за которые других он  бы давно осудил. Бывает и такое, что люди убеждены: « В этом мире каждый за себя». И последствия подобных убеждений приводят к очень плачевным результатам.

« Этот ребенок приносит мне столько страданий, — слышу от мам достаточно часто. – Я уже забыла, когда спокойно ночь спала. И, главное, он не понимает, что я волнуюсь, что я всю жизнь только о нем и заботилась, что я…я…я…я…»

«Вы что, не понимаете, мой духовник заболел, как же теперь я буду исповедоваться? Что же теперь будет с моим духовным благополучием?»

«Я хочу к вам приехать, потому что я соскучилась».

Убежденные в своей правоте, подавляющие чувства и желания другого, «взрослые дети», могут быть славными людьми. Им трудно. Потому что мотив, который стоит за «высокими» проявлениями чувств и поступков чаще всего уходит вглубь того самого Я, которое  в итоге и выстраивает преграду на пути к альтруистической любви.
   Возможно из-за огрехов в воспитании, нашей неспособности привить детям высокие нравственные нормы и обучить основам поведения ( как например,  не кричать, не перебивать, не использовать нецензурную лексику, не доминировать и т.д.), мы все чаще испытываем потребность в том, чтобы нас взяли за руку и повели. И сняли всякую личную ответственность за собственную жизнь, выборы в ней, позицию. ЭГО имеет грустные последствия в целом. И, главное, делает нас незрячими.
   Возможно, поэтому все чаще и чаще, осознавая болезнь человечества, Церковь говорит о милосердии. О качестве прямо противоположном эгоизму. Можно  услышать от прихожан любимую цитату: «Сказано, кто не накормит голодного и не посетит больного, тот не знает милости».  Могу лишь добавить слова  из старого кинофильма: «…  невозможно осчастливить насильно». Бегать со стаканом воды за тем, кто у тебя пить не просит… Сложные это вопросы. Удивляется сердце, теплеет душа, когда наблюдаешь милосердие Божие. Нет в старославянском языке слова «деликатность». Но именно этим смыслом пронизаны строки о милости. Как непостижимо деликатен Господь по отношению к человеку.
   Однажды в гости к отцу архимандриту приехала православная христианка, гостившая в одном из русских монастырей. Как оказалось, в этом монастыре духовником был иеромонах, которого батюшка давно знавал, глубоко уважал, по-братски любил. Узнав об этом знакомстве, женщина тут же предложила  ему сотовый телефон  отца архимандрита   со словами:
      — Вот радость-то какая, теперь вы сможете с ним разговаривать, когда захотите.
Иеромонах  мягко возразил:
     —  Нет-нет, номера телефона не нужно.
      — Да как же так? — не унималась женщина, — поговорить с ним так утешительно.
    Уже придя домой и рассказывая об этой истории, батюшка сказал:
        — Запомни, самое лучшее общение друг с другом – это молитва. Все остальное считай за пустое. И, посмотрев на сотовый телефон, вздохнул. Иметь сотовый телефон для батюшки была самая горькая повинность.
Неоднократно удавалось наблюдать, как батюшка «общался» с духовными чадами. Он молился о них. И глубоко страдал, когда при живом общении вынужден был обсуждать вопросы покупки гаражей, квартир, поездки в отпуска и т.д., то есть все то, что к духовной жизни мало имело отношения. 
   Хотелось бы привести цитаты о милосердии  разных людей, которым, очевидно, было важно понять истинный смысл этого слова. Не только православных. Потому что милосердие имеет внутреннюю общечеловеческую природу, как главное и действующее оружие против тотального эгоизма.

В вопросах веры и надежды люди расходятся, но все человечество едино в милосердии.                                             
                                                                  Александр Поуп
Истинное милосердие — это желание приносить пользу другим людям, не думая о вознаграждении.
                                                                  Хелен Келлер
Милосердие — это добродетель сердца. Милостыня и подаяние — лишь проявления, а не сущность этой добродетели.
                                                                 Джозеф Аддисон                                                  
Милосердие в буквальном смысле слова означает любовь, любовь, которая способна на понимание, которая не просто делится имуществом, но с истинной симпатией и мудростью помогает людям помочь себе самостоятельно.
                                                              Франклин Рузвельт
Милосердие не требует от нас закрывать глаза на ошибки других людей; нужно просто избегать излишнего и добровольного внимания к этим ошибкам и не упускать из виду добрых качеств, если мы так явственно замечаем дурные.
                                                               Франсуа Фенелон
Милосердие подобно нагому ребенку, который дарит мед бескрылой пчеле.
                                                              Френсис Кварль
После того как справедливость совершила свой нерушимый приговор, милосердие должно вернуть человека в братство людей.
                                                             Джеймс Хьюнекер

Читая о милосердии, думаешь, что эгоизм не способен сделать человека свободным.  «Оставь все и следуй за мной», — эти слова Господа обращены к альтруистам.

 Многим из нас неоднократно приходилось слышать слова: «Душа болит».  Рассказать о том, КАК болит душа – трудно. Подобрать слова, которые бы в реальности соответствовали этой боли – тоже трудно. Потому что душа из иного мира, не так она страдает, как наше тело, боль души другая. И сила этой боли бывает, порой, невыносима. Откуда эти муки души?
   "Тот, кто любит отца или мать более Меня, не достоин Меня. Тот, кто любит сына или дочь более Меня, не достоин Меня. Тот, кто хочет быть Мой ученик, да отвержется себя, да погубит душу свою ради Меня в веке сем и следует за Мною". Эти слова Христа и Бога нашего раскрывают всю глубину и смысл человеческой жизни. Пока мы не отвержены греху, пока разделены с Господом нелюбовью, пока боимся войти на Крест, душа наша не найдет покоя, радости и умиротворения.  Она будет болеть. Порой, более интенсивно, порой – менее. И не спасут ни мирские соблазны, ни праздные увлечения, ни та суета, о которой сказал однажды Экклезиаст: «Человеку, угодному перед Ним, даны мудрость, познание и радость, а грешнику предоставлено занятие собирать и копить, чтобы передать желанному перед Богом, и это тоже суета и утомление духа.»
   Марина ждала от жизни  праздника. Веселая, голосистая, статная, она с юности была первой красавицей на селе. Все ей удавалось легко и просто. И училась в школе лучше других, и танцевала  и пела частушки, и парни смотрели вслед, да не раз дрались меж собой за нее. Единственная дочка. Дом – полная чаша. Но вдруг иногда, совсем редко,  откуда-то из глубины окатывало волной. На что это было похоже? То ли на ноющую боль в области сердца, то ли на мучающую пустоту?  То ли на страх и тревогу, то ли на непонимание. Но непонимание чего?  Она никак не могла прочитать тихий голос своей души. Не могла, потому что и не знала, что он есть.
   Все обрушилось в один день. Когда они ехали к морю на стареньких отцовских «Жигулях». Мама и отец погибли сразу. Олег, к которому Марина относилась с большой симпатией, первый парень на деревне и ее поклонник, попал в больницу с переломом позвоночника. У нее, как ни странно, было несколько глубоких ссадин, трещина на ребрах и сотрясение головного мозга. При крепком и молодом организме Марина быстро шла на поправку. И уже через две недели стала ходить в соседний корпус, чтобы поддерживать Олега, который находился в очень подавленном состоянии.
   Прошло время. Боль утраты ослабела. Марина вернулась к работе. Олега забрала к себе мама. Казалось бы, жизнь начинает потихоньку налаживаться.  Но в одну из тихих августовских ночей, в окно к Марине постучали. Накинув теплый халатик, она вышла во двор. Мать Олега, прибежала к ней с тяжким известием. Олег выпил лекарство, которое стояло на его тумбочке все сразу и его почти бездыханного увезли в больницу. Когда-то здоровый сильный и красивый он так и не  смог   смириться со своим  горем – обездвиженностью.
   В этой истории было очень много событий. И сложный процесс выздоровления. И возврат домой бедного парня, удрученного не только физической болью, но и невыносимыми душевными страданиями. Его душа отказывалась жить. Но при этом разрывалась от боли, видя горе  матери, теряющей единственного сына.  О чем это я? Только о том, что все изменилось, когда один единственный человек, отпустив все «земные» радости взошел на крест, ради того, чтобы все силы своей души отдать другому, страждущему. И это был осознанный выбор. Марина стала женой Олега.  В поселке об этом говорили долго и возбужденно. Одни называли ее полной дурочкой. Другие откровенно крутили у виска пальцем. И только матушка отца Владимира, приходского священника, всегда окруженная детишками, смотрела на Марину ясными и полными любви глазами. Они не часто встречались в магазине или на улице поселка. Но каждый раз свет, струящийся из матушкиных глаз, радовал, утешал и поддерживал неокрепшую душу молодой жены.
   «Земная любовь», которую Марина так и не нашла, не испортила своей страстностью ее сердца. Медленно и постепенно в ее душе просыпалась к мужу любовь иная – духовная, светлая, поддерживающая, терпящая и милующая. Тот крест, который она несла, приносил очень много испытаний и боли. Но разве бывает крест без боли?  Потихоньку Марина и Олег стали читать книги, которые присылала матушка. А однажды к ним в гости пришел и отец Владимир. Этот вечер молодые супруги запомнили на всю жизнь. В тихом голосе батюшки, в его рассказах, в его наставлениях они увидели путь, который совсем неожиданно открыл двери клеток, где были заперты их души.  Теперь можно было выйти в дивный мир, наполненный совершенно иным содержанием. Мир, в котором их ждал Живой Бог. Они воцерковились, повенчались. Господь послал им спонсора, который дал денег на операцию в Германии. Олег с кровати пересел на коляску, потом …. Потом  у них появилась маленькая Наталья – дочка.
   Вспоминая эту историю, я много раз думала о том, что тяжесть креста может оказаться единственной дверью, открывающей  для человека вечность.  Как сказал однажды о. Артемий (Владимиров) :«Дух наш не может удовлетвориться ничем иным и не обретет покоя до тех пор, пока не взойдет на крест и вольною волею не сораспнется Господу Иисусу Христу. Успокоится от греха и вздохнет облегченно, чувствуя благодать Господню, которая единая питает и насыщает человеческую душу и тело, и все наше естество.»

Приезжая каждый год в отпуск, с радостью отмечаем, что начинается восстановление полуразрушенного Храма то в одном поселке, то в другом. Постепенно, не торопясь с молитвой и помощью Господней люди возрождают почти утраченное богатство русской земли. Святая Русь, где Храмов было столько же, сколько и поселений, вновь собирает на службу колокольным звоном и старых и малых, возрождая и очищая души, умягчая сердца и возрождая любовь к нашему общему отечеству и друг к другу.

Село Ильин-Теряево.

  Преподобный Иосиф Волоцкий ( в миру Иоанн Санин) родился 12 ноября 1440 года в селе Язвище-Покровское  близ города Волока Ламского (ныне Волоколамск) в семье благочестивых родителей Иоанна и Марины. Семилетним отроком Иоанн поступил на обучение иноку Крестовоздвиженского Волоколамского монастыря Арсению.

   В двадцатилетнем возрасте Иоанн выбрал путь монашеской жизни. По благословению старца Тверского Саввина монастыря Варсонофия он поселился в обители  преподобного Пафнутия, который и постриг его в иноческий чин с именем Иосифа.  Обитель находилась в городе Боровске.

   Восемнадцать лет провел Иосиф в послушании у преподобного Пафнутия. Работал в поварне, пекарне, больнице. По представлении преподобного Пафнутия в 1478 г. управление обителью перешло к преподобному Иосифу, который предпринял путешествие по другим монастырям в поисках должного устроения иноческой жизни. В Кирилло-Белозерской обители им был найден  сохраненным общежительный устав, заповеданный преподобным Кириллом, который позволял сохранить строгий чин общежития. Но братия Панфутьевского монастыря отказалась от такого строгого устава.  С немногими единомысленными ему братиями, преподобный Иосиф решил основать новую обитель по образу монастыря Кириллова в пустынном и безлюдном месте. И  15 августа  1479 году был освящен первый храм в честь Успения Пресвятой Богородицы, которым и ознаменовалось создание будущей обители.

   Постепенно вокруг духоносного наставника стало собираться множество братии, желающей пойти по пути спасения.  Основой жизни в обители было отсечение своей воли, полное нестяжание, непрерывный труд и молитва.Все у братии было общим: одежда, обувь, пища, питие. Никто и ничего не делал без благословения настоятеля.Пища была самая простая, одежда скромная, у келий не было запоров. К богослужению являлись по первому благовесту, и каждый занимал в Храме строго определенное место. Переходить с места на место и особенно разговаривать в Храме строго воспрещалось. В свободное от службы время иноки совместно работали или келейно занимались рукоделием. Обязательной была ежевечерняя исповедь. Сну предавались лишь на короткое время. Женщинам и детям вход в монастырь был строго запрещен, братии возбранялось даже беседовать с ними.

   В трудное для Русской Церкви время  Господь воздвиг  преподобного Иосифа как ревностного поборника Православия и защитника церковного и государственного единства в борьбе с ересями и церковными нестроениями. Последователь преподобного Иосифа, Спасо-Елеазаровский старец Филофей, пояснял значение России как последнего оплота Православия на земле: "Все христианские царства пришли к концу и соединились в едином царстве  нашего Государя. По пророческим книгам, это есть Российское Царство: ибо два Рима ( Рим и Константинополь) пали, а третий (Москва) стоит, а четвертому не бывать".

   Преподобный Иосиф отошел ко Господу на 76 году жизни, 9 сентября 1515 года, незадолго до кончины приняв великую схиму.

   Величайшим подвигом преподобного Иосифа Волоцкого была его борьба против ереси жидовствующих. С тех пор, как по свидетельству "Повести временных лет", равноапостольный князь Владимир отверг искушение иудейской верой и Русь обновилась благодатью Крещения, "великая Русская земля 470 лет пребывала в православной вере, пока враг спасения, не привел скверного еврея в Великий Новгород", — пишет в "Просветителе" преподобный Иосиф. Оценивая жизнь жидовствующих как величайшую опасность, которой когда-либо подвергалась Русь, преподобный не преувеличивает. Ересь эта имела воистину всеохватный характер: она затрагивала все стороны вероучения , завладела умами множества людей самых разных сословий. Прельстительная опасность ереси заключалась в ее потаенном характере: это не было открытым насаждением и проповедью иудейской религии; превращение выросшего в православной вере человека в еретика, отвергающего все основы христианства. Все происходило постепенно и незаметно. Эта ересь коснулась и священников, через которых распространялась особенно губительно и страшно. На внешний взгляд приверженцы ереси оставались православными христианами и сохраняли наружное благочестие. Втайне же они совершали свои сквернодействия. Начинали с того, что возбуждали в малодушных и слабых сомнение в некоторых местах Священного Писания, и прежде всего Нового Завета, сооблазняли с помощью чернокнижия. Ересь жидовства была непримиримым и в то же время потаенным отрицанием основ христианства. Это отрицание и было ее смыслом и содержанием. В строгом смысле — и это особенно подчеркивает преподобный Иосиф — "ересь жидовствующих" была не ересью, а отступничеством — совершенным отрицанием христианства и полной противоположностью ему. И то, что это отрицание не декларировалось ясно и открыто, лишь усугубляло опасность.  Сами же жиды, убедившись, что дело разрушения православной веры стало на прочное основание, удалились из  Русской земли. 

   Дерзость еретиков особенно усилилась к 1492 году, когда многие по суеверию ожидали конца света. И вот в 1493 году по призыву Новгородского Святителя Геннадия со всей силой пламенной веры и ревности о Господе встал преподобный Иосиф Волоцкий. Он стал обращаться к епископам, монахам, благочестивым мирянам с воззванием противостоять злоумышленникам. Он пишет: "…На престоле чудотворцев Петра и Алексия и иных великих православных святителей ныне сидит скверный злобесный волк, облекшийся в пастырскую одежду, чином святитель, а делами Иуда предатель, бесам причастник… какого и среди древних еретиков и отступников не бывало… Если не искоренится этот второй Иуда — мало-помалу отступничество овладеет и всеми людьми…"

   Голос преподобного не остался одиноким. к нему стали присоединяться и другие архипастыри.

   Другой плод той же борьбы, сохраняющий и поныне немеркнущее значение для Русской Церкви и русской культуры — труд преподобного Иосифа Волоцкого, получивший точное название "Просветитель", где он не только разоблачает конкретную ересь 15 века, но и защищая православие как бы на будущие времена, дает образец подхода к любому не православному учению, — будут ли это латиняне, протестанты, экстрасенсы, эзотерики всех мастей и окрасов, проявляющих "новаторское и демократичное религиозное сознание".

Преподобный отче Иосифе, моли Бога о нас!

Далее можно прочитать в книге:   Преподобный Иосиф Волоцкий. ПРОСВЕТИТЕЛЬ. Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, Москва, 1993 г.

Вот и подошел к концу наш отпуск. К сожалению не все благодатные места, где мы проводим каждое лето, удалось сфотографировать. Дел оказалось слишком много, а послушание, как известно, превыше поста и молитв… Но вот главную жемчужину подмосковья, излюбленное место для молитвы и отдыха мы все-таки отсняли. Каждый раз, приезжая из Москвы на дачу, мы посещаем эту замечательную обитель. И трудно сказать, где наш дом. То ли здесь, в Москве, то ли там, на даче, в деревеньке с милым названием Аннино, где небо встречается с землей, где озера и леса до наших дней сохраняют первозданную красоту, где цапли и аисты, лисы и зайцы, птицы всех мастей благодушно соседствуют с человеком, где красные поля с иван-чаем наполняют ароматом чистейший воздух.

Монастырь окружают глубокие озера, луга и лес.

Он был основан в 1479 году преподобным Иосифом во имя Успения Божией Матери.  Основные сохранившиеся постройки относятся к 16-17 векам.

На площади, перед входом в монастырь можно увидеть памятник преподобному Иосифу Волоцкому.

Над главными вратами монастыря расположена Надвратная церковь в честь Святых Апостолов Петра и Павла (1679 год).

Многие из нас отмечали, что перейдя через врата в обитель, попадаешь совсем в другой мир. Мир тишины, покоя, благости, чистоты, какой-то высветленности, будто душа омывается красотой мира иного, которому чужды наши земные суетные устремления. Здесь даже время ведет себя иначе. Потому как о нем просто забываешь.

Практически сразу при входе в обитель, в сени больших деревьев, паломников встречает источник со святой водой, красиво укрытый беседкой.

Центральная аллея ведет к величественному Храму , Успенскому Собору, основанному еще в 1688-96 годах.

На нижней стене Храма располагается икона преподобного Иосифа Волоцкого

Сколько бы раз мы не приезжали в монастырь, всегда встречали здесь  паломников, которые усердно молятся перед этим образом. Здесь же , совсем рядом можно набрать освященную воду.

Сейчас в нижнем пределе производятся реставрационные работы.

Монастырь активно восстанавливается. В этот раз нам встретилось множество рабочих, которые  трудятся не только по укреплению фундаментов и восстановлению кирпичных кладок, но и используют очень сложные по своим технологиям методики устранения внутренних межстенных  протоков с водой. Похожие технологии  в Москве проводятся при устранении грунтовых вод в подземных стенах в метрополитене.

Рядом с Успенским Собором раньше располагалась колокольня, где находился Храм Смоленской Одигитрии (1495 г.)  Во время Великой Отечественной войны она была взорвана. Работы по ее восстановлению пока не проводятся.

Но и сегодня, как в далекую старину, звон колокола созывает паству на службу.

Несмотря на реставрационные работы, тихая и размеренная жизнь монастыря идет своим чередом.

Тишину братского корпуса нарушает только шелест занавесей на открытых окнах.

Уединенные тропинки, будто специально выложенные для прогулок и размышлений проходят через удивительные газоны. Мы никогда не видели, как и когда монахи ухаживают за территорией монастыря. Но она настолько чиста и ухожена, что каждый раз диву даешься и думаешь: "Что же могут руки человеческие, когда с ними благодать Божия".

Гуляя по дорожкам, выходишь к монастырским огородам. И вновь удивляешься той прибранности, аккуратности и красоте, с которой они содержатся. Овощи и цветы живут вместе не только радуя глаз, но и принося пользу друг другу. Только здесь, в монастыре я узнала, почему календулу так полезно рассаживать среди грядок.

Мимо огородов идет дорожка вдоль которой посажены розы такого изобилия сортов, что диву даешься, будто паломники со всех концов света привозят сюда рассаду.

И вот попадаешь в трапезную, расположенную в братском корпусе.

Каждый раз, приезжая в монастырь, ловлю себя на мысли, что у меня просто нет ни сил, ни желания его покидать.

Так все-таки, что же такое дом человеческий? Для меня, наверное, дом — понятие настолько объемное, что, если начать уточнять, то можно заплутаться в его поисках. Дом — это та светлая, благодатная и теплая сторона жизни, когда душа и ее Создатель встречаются вместе, это те места, где мы еще не успели изгнать Духа Святаго своими страстями и беззакониями, это те места, где все живое, созданное Богом, соседствует в едином Духе и Законе Господа нашего. И в Обители преподобного Иосифа Волоцкого тоже выстроен этот дом — с одной стороны нерукотворный, а с другой стороны — созданный руками людей с помощью благодати Божией.

До встречи, благодатная обитель!

Преподобный отче Иосифе, моли Бога о нас грешных……..

   Еще зимой, наблюдая падающий снег, когда каждая снежинка летит по своей траектории, но весь снег упорядоченно падает на землю, я подумала, что это очень похоже на дорогу ко Христу. Путь — один, но он состоит из великого множества тропинок, по которым продвигаются на встречу с Богом  христиане.  И в этом смысле, путь каждого — неповторим, индивидуален, одинок, если вдуматься. И нет повторения этих личностных путей. Поэтому, изучать путь в целом — важно. Но не менее значимо найти свою, не похожую ни на чью тропинку, и, исполнив волю Божию, пройти по ней до самого конца.

   Виктор с самого детства хотел быть врачом. Когда мальчишки играли в войнушку, гоняли мяч по школьному двору или сидели с удочками на берегу заросшего деревенского пруда, Виктор лечил птицам перебитые крылья, мазал ранки котам странного вида снадобьем собственного производства, и даже вылечил обожженный бок Пушку, который бдительно охранял проходную на фабрике. Его дразнили собачьим доктором. А он мечтал лечить людей. Семья у него была обычная, мать с утра до вечера пропадала на фабрике, отец, инвалид Отечественной войны, работал сторожем на проходной той же фабрики. Люди они были православные и сына воспитывали с рождения в любви ко Христу.

    60-е годы были очень непростыми. Методичное гонение на Церковь было политикой правящей партии. Хрущев обещал, что не останется ни одного "попа". Храмы закрывались, священники ссылались, арестовывались, даже детей крестили тайно, чтобы не потерять работу или не навлечь на семью немилость властей. 

   Виктор окончил школу, сдал экзамены и поступил в Днепропетровский медицинский институт.  Учился он легко, с большой охотой, ровно и твердо идя к поставленной цели. Каждое утро перед занятиями, заходил он в Храм Божий, молился, читал Апостола, потом шел на лекции. Своих религиозных убеждений не скрывал. На первых порах, учитывая его уникальные способности, профессора пытались закрывать глаза на эту "странность" студента-отличника. Но на лекциях по научному коммунизму, где Виктор открыто шел на конфронтацию с ложью, не замечать его  убеждений уже было просто невозможно. Его вызывали в деканат, с ним беседовали однокурсники и секретарь комсомольской организации. Ответ всегда был один и тот же: " Я буду лечить людей, а мои личные убеждения касаются только меня одного".

   Так он дошел до последнего курса медицинского института. И тут в институт пришла бумага, в которой говорилось о том, что профессорско-преподавательский состав института обладает крайней политической близорукостью, поскольку обучает студента с крайне неблагонадежными взглядами на жизнь. Доверить здоровье советских людей такому врачу-варвару просто не представляется возможным. И Виктор был отчислен с последнего курса с формулировкой — "за религиозные убеждения".

   Для кого-то этот удар мог бы стать роковым. Но Виктор не бросил учебу. Он продолжал ходить на все лекции, и, сидя под окнами, тщательно все конспектировал. Его не гнали, просто удивлялись такой настойчивости. Он написал письмо в Москву  уполномоченному по делам религии, где подробно рассказал о своей учебе в институте и непрестанных гонениях. Ответ, который пришел не к нему, а прямо в институт, поразил всех своей неожиданностью. Приказывали восстановить студента Виктора Пр…ва и допустить к сдаче государственных экзаменов. После восстановления в институте и перед государственными экзаменами Виктор решил поехать за благословением к старцу.

     В это время в Жировицкий монастырь был сослан Владыка ….. , чтобы доживать свою жизнь на покое и подальше от советских людей, которые по непонятным для властей причинам толпами приезжали к нему за советами и благословениями. Владыка был очень высокой духовной жизни и  имел дар прозорливости. Вот Виктор и поехал к нему за советом. Нужно сказать, что к Владыке была приставлена охрана, дабы уберечь "темных" людей от бесед со старцем. Власти тщательно охраняли внутренний мир советского человека от "дурного и растленного влияния". Поэтому с каждым днем было все сложнее добиваться встречи с Владыкой.

    Матушки  из монастыря рассказали Виктору, что Владыка после братского молебна приходил и прикладывался к Образу Жировицкой Матери Божией, именно в этот момент к Владыке можно было обратиться, но охрана всячески препятствовала этому. 

   Виктор разузнал обо всем и пришел точно в назначенный час. Он ждал  вместе с остальными. В тот самый миг, когда Владыка поравнялся с ним, он крепко схватил его за рукав рясы со словами: "Владыка Святый, Вы меня приглашали, я долго к Вам добирался". И пока охрана пыталась оттеснить всех, кто хотел воспользоваться этим моментом, чтобы задавать свои вопросы, Владыку с Виктором "притащили" к двери в келью, и Виктор "проскользнул" вслед за достославным архиереем, крепко держа его за рукав рясы. Там он начал рассказывать всю свою историю. Внимательно и молча слушал его Владыка, а потом и говорит: "Экзамен тебе сдать не дадут. Получишь справку и поедешь туда, куда Макар овец не гонял. Не сопротивляйся. Это твой путь. Господь все управит, если противиться не станешь. Запомни, твоя задача принимать все, как должное".

    Виктор вернулся в институт, подготовленный к тем трудностям, которые его должны были ожидать впереди.

   Начались государственные экзамены.  Какое отношение Научный коммунизм имел к работе врача, ответить сложно. Но экзамен этот был и считался одним из главных. На нем Виктора опять "срезали", потому что Он продолжал говорить о своих убеждения .Как и предсказал Владыка,  дали ему справку о том, что он прослушал курс медицинского института. Диплома так и вручили. Под традиционное распределение он тоже не попадал. Но чтобы восполнить недостающий медперсонал в отдаленных и заброшенных районах, предложили ехать фельдшером в далекий аул на Памире, куда попасть можно было только с помощью  вертолета.  Виктор согласился. "Сбросили" его, вместе с мешками нехитрых медикаментов и забыли про его существование.

   В течение нескольких лет работал молодой врач один за всех. И роды принимал и зубы лечил и операции делал и кости сращивал. Когда приходил вертолет с "большой земли" выписывал себе все новые медицинские журналы и книги, чтобы быть в курсе последних достижений медицины.

   А тем временем слава о чудо-докторе переносилась из аула в аул. Стали к нему привозить больных из самых отдаленный районов. И за все это время не было у доктора-Виктора ни одного случая с летальным исходом.  Так прошло лет десять. И слава о нем дошла до Ташкента. В один из дней получил он письмо, в котором очень известный хирург приглашал его к себе в ташкентскую клинику.  Виктор, помня наставления Жировицкого старца, послушно отправился в путь. По приезде в Ташкент, он встретился с  профессором, который предложил ему ассистировать в сложнейшей операции. Очень волновался Виктор, но согласился.

   Во время операции профессор был удивлен навыками и талантом молодого хирурга и с середины операции предложил Виктору вести и закончить ее самостоятельно. А сам просто остался присутствовать при этом. Виктор все сделал безукоризненно. Удивляясь все больше и больше, профессор пригласил Виктора к себе в гости. Он стал расспрашивать молодого врача, где он учился, какие планы строит на будущее. Тот ему все о себе и рассказал. Тогда профессор предложил Виктору остаться на его кафедре и завершить свое образование в Ташкентском университете. Так вместо медицинского института упорный доктор получил диплом врача известного на всем юге университета. Да к этому и место на кафедре, где мог начать заниматься исследовательской деятельностью. С этого момента он стал разрабатывать новый метод лечения в пульмонологии.

   Как-то раз, когда они вместе сидели за чаем, профессор спросил Виктора, что послужило причиной его упорства и несгибаемой воли.  И тогда Виктор рассказал учителю и другу о своих убеждениях и вере в Бога. А еще он сказал, что встретил в своей жизни "дедушку", который и рассказал ему, в чем состоит его личный путь.

   — Знаешь,- задумчиво произнес учитель, — у меня ведь тоже есть "дедушка", которого я очень люблю и во всем слушаюсь. А давай-ка поедем к твоему, — добавил он с улыбкой.

Дело было в том, что Владыка уже долгие годы был духовным отцом этого профессора.

   Ехали они через Москву. Дело было накануне дня памяти Преподобного Сергия Радонежского. Решили они вместе заехать в Троице- Сергиеву Лавру, чтобы поклониться мощам Преподобного.

   По приезде в монастырь, сразу прошли к Троицкому собору, где находились мощи Преподобного Сергия. И когда, приложившись, выходили из Храма, навстречу к ним шла милая девушка, которая тоже приехала на праздник из Москвы.Профессор радостно улыбнулся. Он никак не ожидал встретить тут свою племянницу. Они вместе побыли на празднике, очень тепло расстались и дядя обещал на обратном пути заехать в гости к своей московской родне.

   Владыка встретил паломников тепло и радостно. Эти годы уже не были столь опасны для людей, его посещавших. Охраны больше не было. Владыка доживал в монастыре на покое. Пока они пили чай и беседовали, старец спросил Виктора:

   — А что ж  ты, милый, пока не женат? И на примете никого нет?

Виктор ответил, что нет у него никого на примете, да и возможности заводить семью тоже не было, ни дома, ни денег. 

    — А та девушка, что вы в Лавре встретили, тебе как? — спросил старец.

    — Хорошая девушка, — смущенно ответил Виктор.

   — Вот и жена тебе до конца дней, — тепло улыбнулся Владыка.

И благословил на супружество.

   Возвращались учитель и ученик через Москву. Виктор так и остался там в центре города в огромной квартире, где когда-то жила семья профессора. Где жил его брат с женой и родителями. Но теперь осталась только племянница. Все ушли в мир иной.

   Взяли его на работу в Центр пульмонологии, где он расширил и углубил свой метод лечения легочных заболеваний. Счастлив в супружестве. Сейчас у них уже восемь детишек.

   Это — не придуманная история. Конечно, имена здесь изменены, некоторые события можно было бы описать более подробно. Но мне хотелось бы донести главное: следование воли Божией, умение потерпеть и не предать главное, не поиск своего, а любовь к людям и вера  выстраивают такие удивительные жизненные сценарии, которые и сфантазировать-то не получится при самом богатом воображении.

В тихих глубинах сознания
Светят святые огни!
Ангел благого молчания,
Душу от слов охрани!

            В.Брюсов

   Когда   приходит понимание, что слова мешают? Мешают думать, слышать, принимать. Каким образом вдруг начинаешь осознавать, что не все может выразить слово?  Что оно, «точно отражающее», отражает совсем нечетко, не глубоко, не всесторонне….И чем  дальше  уходишь в молчание, тем  более многогранными становятся образы, которые обедняют слова. Слово. Это так много и так мало. Это и возможность диалога, и передача мысли. Но это и обеднение сути и недосказанность и невыразимость. Есть ли не сказуемое? Безусловно. И оно бесценно. И для понимания этого, наверное, лучше замолчать….Тогда заметишь, как  через некоторое  время начнешь подбирать слова, долго, тщательно, порой, вымученно. И чаще всего подобрать не сможешь. Все они окажутся «бледными» для передачи того, что открылось в молчании.

   «Влететь» в благое молчание не получиться.  Долго  сохраняются все внутренние монологи и диалоги. Только очень тихо, постепенно можно  продвигаться по лесенке в страну «не сказуемого».

   Она жила в старой, полуразрушенной загородной студии именитого художника, почившего в славе несколько лет назад. Ибо больше жить было негде. Как умела, латала стены и крышу, спасаясь от дождя. А зимами тихо засыпала в большом кресле, укутавшись старым овчинным тулупом ушедшего в иной мир хозяина дома. Прослужив у него тридцать с лишним лет, так ничего и не нажила. Но это ее не огорчало. Почти разрушенную студию он оставил ей, незадолго до смерти оформив все документы. Что это было? Подарок за верную службу? Или наказание за то, что он уходит без нее? Она об этом не думала.

     Все дни были похожи друг на друга.  Утренний чай, поход в Храм, скромный обед, уборка и починка дома, рукоделие, чтение, молитва и короткий сон в кресле у «мертвого» камина. Дрова стоят дорого.

     Ей никогда не было скучно, одиноко. Она не тратила силы на общение по телефону и понятия не имела об интернете. К ней не ходили подружки. Их просто не было. С того самого дня, когда самая закадычная подруга  предательски «увела» ее жениха. Она переносила одиночество так органично, так благодарно и так осознанно, будто оно служило наградой, а не испытанием. И имела для «старой девы» характер добросердечный и покладистый.

    В Храме всегда была ровной, собранной, задумчивой. Однажды меня благословили попросить ее о помощи на кухне. Она с радостью  в глазах откликнулась. Работала очень тщательно и старалась, как могла. Но ее отказались взять на постоянную работу. Потому что… она всегда молчала. Не все могут выдержать подобное. Но она не обижалась. Молчала радостно.

    Это было давно. Вспомнив о ней, уже ушедшей в иной мир, я вдруг подумала, что так и не услышала ее голоса. Никогда.  Только, разбирая ее вещи, после сорока дней, нашла маленькую тетрадку, в которой были  вот эти строчки:

 Душа, что слушает молчанье,

 Устав от звуков и от слов,

Находит в тишине любовь,

 Похожую на состраданье.

В безмолвие заключены слова…

"Любовь, милость и смирение отличаются одними только наименованиями, а силу и действия имеют одинаковые. Любовь и милость не могут быть без смирения, а смирение не может быть без милости и любви," —  эти замечательные строчки принадлежат преподобному Амвросию Оптинскому.
    Чем больше читаешь Святых отцов, тем сильнее понимаешь, что они смотрели и видели мир глазами любви, милости и смирения. «Чистое око», как хорошо отлаженный инструмент,  может передавать музыку благодатной глубины Божьего мира, красоту его звучания, одаривая кротостью, тихостью, прощением и долготерпением. И наоборот,  расстроенный рояль, не способен извлечь чистый музыкальный звук, а выдает какофонию за мелодию.

    Сегодня, в век самолюбия и властолюбия, смиренный человек, безмолвный и незаметный, выглядит «почти юродивым». У него  может не быть «общественной позиции», он будет безразличен к народным стечениям и волнениям, он, практически, не социален. А внутри него «дышит сокровенный сердца человек». В нем жива совесть, голос которой  обучает никого и ни в чем не обвинять. И себя не оправдывать. Чистый сердцем, смиренный во всякое время, спокоен. Испытывая благоговейный трепет перед Богом, он не боится жизни с ее, порой, грозными событиями и испытаниями. Он уповает на Отца  Небесного, ощущая подлинное  сыновство, а не бунтующее рабство. Святые отцы пишут, что бывает два типа смирения: от покаяния и страха и от любви ко Господу. В первом случае это будет глубина раскаяния, слезный плач и сокрушение сердца, а во втором случае – смиренная радость и великая простота сердца, похожие на младенческие. Все они в один голос говорят, исходя из личного опыта ( и какого опыта!), что  «сила Божия в немощи совершается»; повторяют великое в простоте и  истине  — «сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит».  А еще отмечают, что приобрести смирение  личными усилиями не удастся. Это великий  дар Божий.

    Человек, спутанный по рукам и ногам необходимостью выживать, не может избежать суеты мира, искания денег, власти, карьеры.  Отдыхая от трудов «праведных», позволяет себе множество увеселений и развлечений.  И  жизнь проходит в суете.  Изнутри этой суеты мир видится и оценивается  искаженно, ложно. Туманится   истинная  картина  Божьего устройства  с его красотой и чистотой. Но в какой-то момент сила  Господней любви, величественно и славно посещает сердце каждого человека. Она приносит с собой надежду, омывает душу, изгоняет ошибки, обновляет устремления. И Отец наш, милостью Своей, дает нам еще и еще раз новую возможность все начать сначала. С чистого листа.

   В деревне  со смешным названием « Лукошкино», на окраине, примостилась маленькая избенка. Она была до того стара, что оконца почти  касались земли. Пристроенная терраска служила и прихожей и летней кухней. А жила в этом домике старая баба Нюся. Настолько старая, что и лет-то своих не помнила; когда приставали  к ней с вопросом о годах, говорила тихонько:

    — Ох, дочка, и не помню и счет потеряла.

Старожилы вспоминали, что пережила Анна и революцию и коллективизацию, мужа и сынов на войну отдала, да назад так и не получила. Жила баба Нюся заботами односельчан. И вот что удивительно: возраст у нее был уж очень почтенный, а вот разум ясный. Никаких наших городских склерозов и в помине не было. Огород «в лопату» уже сама не копала. А  сеять всего понемногу – сеяла. Сама и урожай для себя растила. Кто придет, полить поможет, когда прополоть, да и то не всякий раз. У всех и своих дел невпроворот. Но ее любили и  заходили по очереди. Никогда от нее не слышали ни жалоб, ни ропота. Никогда она никого не корила. Иногда вздохнет тихонько, да скажет в ответ на чужую немощь:

   — Не серчай, голубка;  как человеку не оступиться, когда в разум-то сразу кто войти может? Ты потерпи. Глупости сами делаются, а вот путное чего  —  только душа разумная творить может.

И молодые женщины и девчонки любили к ней ходить. Хотя и молчалива была, да слушать мастерица. Слушает внимательно, глаза теплые такие. Помолчит-помолчит, а потом так утешит, что сразу с души камень спадает. И вроде ничего особенного не говорит. Обычное. И смеялись деревенские:

   — У нашей бабы Нюси свой секрет имеется, какой душу успокаивает.

Иногда, кто из молодых в село соберется, сажает ее в коляску на мотоцикл да везет в Церковь, по пути, значит.  Для нее это праздник из праздников. Так уж она службы любила.

    И жил в этой же деревеньке Валька. Красивый парень, да «спорченный», как говорили старушки. Пить начал чуть не с малолетства. И отец его пил, да помер, и дед пил. Мать с ними со всеми замучалась. Бог детей больше не дал. Так одного Вальку-«кормильца» и вырастила. Что ни день – пьет. Да драться стал и сквернословить. Мать ни во что считал, не жалел, деньги забирал, прогуливал с дружками. Придет, бывало мать Татьяна к бабе Нюсе и плачет:

     — Ну что же ему, охломону, не живется. Дом справный, сухой, теплый, на электрика выучился, везде к себе зовут поработать. А он, знай, гуляет. И зачем у меня такая судьба?…

Баба Нюся слушает, чаек на травках подливает. А потом, вдруг, скажет:

    — Ты, Танюша, его не срамоти. Он у тебя парень завидный.  Это теперь он все на излом делает. Ты помолись за него, а пуще за себя, чтобы дал Господь смирение все нести с радостью.

Удивлялась Татьяна:

   — С какой  такой  жизни мне радоваться? Скажешь тоже.

А душа уже успокаивалась, сына прощала, бежала домой, щи варила и терпела до следующего раза.

    И вот в один из дней, когда  Анна Тимофеевна, наша баба Нюся, спать улеглась, Валька и заявился к ней пьяный,  громкий. Стал денег требовать, да по углам шарить, может, что и есть у старушки ценного на продажу.  Она присела на кровати, маленькая, сухонькая, волосы белые, лицо все в морщинку, ласковое такое и говорит ему:

   — Ты, Валентин, самый красивый парень у нас в деревне, самый ладный. У вас по мужской линии весь род такой. И хорошие и умелые. Все у тебя в жизни переменится. Вот увидишь. Совсем мало времени пройдет, ты у нас в люди выбьешься.

   Пьяный был Валька, что понял, что нет. Деньги ее, что в кошелечке на комоде лежали, взял и был таков. А на утро его и еще двух парней еле-еле довезли до районной больницы. Отравились они какой-то плохой водкой, что в сельпо  «нелегально» торговали. Ну, тут следствие, суть да дело, еле выжили мужики.  Домой вернулись. И с этого времени жизнь Вальки в корне поменялась. Он на водку и смотреть не мог. Правда, злой ходил – не подходи. Прибегала Татьяна к бабе Нюсе, жаловалась, а та ей:

    —  Потерпи, голубка. Дух этот сразу не оставляет. Погоди. Только ласково, только по-хорошему. Ты еще так будешь сыном утешаться.

«Совсем наша бабушка сдала», — думала Татьяна. Какой спрос  со столетней старушки? Разве можно Валькой утешаться?

   Шло время, Валька не пил. Позвали его в село в Храме электропроводку новую делать.  Загостился он там, а в деревню полгода спустя приехал к матери с невестой. Певчей она была в Храме.  А на Красную горку и свадьбу сыграли. Татьяна себя от счастья не помнила. Погостили молодые у матери, да и обратно в село уехали. У жены Валентина там справный дом был. И стал с этого времени Валентин не только в селе работать, но и в Храме Божием алтарничать.  А еще через некоторое время  приехал он к матери на побывку дьяконом.

   Как-то в один из дней зашла Татьяна к бабе Нюсе, чтобы радостью поделиться, у Валентина и Натальи второй сынок народился. А Анна Тимофеевна лежит на кровати, ручки на груди сложила, а в них Крест-Распятие. Спит будто. Обомлела Татьяна, побежала за соседками. Померла, мол, баба Нюся. И одета совсем непонятно как. Только «черницы» так одеваются. И еще Крест в руках держит. Пришли, поплакали. Думают, что же делать? И вдруг видят, под Крестом лежит записка.  Достали они, прочитали,  что просит она у всех прощения и поминовения. И еще просит послать за отцом Борисом в Троицкую Церковь, чтоб отпеть. А еще, чудеса, отпеть просит монахиню Любовь.

   Отпевали бабу Нюсю монашеским чином. Как монахиню Любовь. И сказал потом Валентин, что теперь он понял, что за Любовь его на путь направила. И до сего дня не могут понять все деревенские, как такое могло быть. Жила-была тихая, незаметная бабушка. Всех любила, всем, как мать была. Никого никогда не укорила, не обидела. Молчаливая и добрая, светлая и скромная. Жила незаметно и ушла странницей. И только спустя время поняли, что осиротели и стали к ней на сельское кладбище ходить и по привычке беды свои рассказывать. А еще спустя  лет  пять  стал приезжать служить панихиду второй священник Троицкого Храма о.Валентин.

Православная Церковь, как соблазн и безумие.

  Православная Церковь – это соблазн, особенно для современного человека, который хочет использовать любую идеологию, даже религиозную, в корыстных и утилитарных целях, кто хочет перенести в него свои страсти, особенно тщеславие, сладострастие и сребролюбие, и использовать его в социальных и политических целях, забывая, что суть Православного Предания – это претворение самолюбия в боголюбие и человеколюбие.

  Православная Церковь – соблазн – для самонадеянных, «религиозных», для ханжей, для всякого рода «чистых», «истинных», для «пользователей» и «добытчиков», а также для тех, кто хочет превратить Православие в социальную, моральную и политическую систему – именно потому, что никакое государство не может стать и быть Христианским, и, тем более, не может стать православным. И там, где предпринимались такие попытки, – человек потерпел неудачу.

  Православие – соблазн для тех, кто считает его юридическим лицом общественного права и придатком государственных или социальных учреждений или глашатаем разных политических образований, пусть и необходимых в демократическом обществе.

  Православие – соблазн для тех, кто хочет видеть в нем опору национализма и капитализма, игнорируя то, что Православная Церковь – вселенская, и один из главных ее признаков – любовь к человеку, в каком бы месте, в какой бы стране он ни находился, а особенно любовь к человеку страждущему и измученному любой тиранической властью.

  Это настоящие соблазны для Церкви. И люди, которые неправильно относятся к Православной Церкви, – либо соблазненные, либо соблазнители. Но и они становятся объектом ее любви и ее заботы, потому что Церковь – мать, а не учение, Врачебница, исцеляющая раны, а не система, загоняющая в угол и убивающая безличными идеологиями.

  Православная Церковь – «место», где слышатся и переживаются, как сказал бы святой Симеон Новый Богослов, «божественной любви (ερώτων) гимны». Для того, кто может выдержать. Для других – Православие соблазн и безумие.

Ierotheos, Metropolitan of Nafpaktos
Иерофей, митрополит Навпакта и Святого Власия
http://www.myriobiblos.gr/texts/rus…o_scandalo.html
"Православие как соблазн"
Перевод с новогреческого Владимира Телиженко

   Иногда она смотрела прямо в глаза. Но взгляд был невидящим. Это происходило особенно тогда, когда она ругала мужа за неумение делать карьеру, своих родителей за то, что не додали внимания и любви, своего сына за то, что ему была безразлична семья и он «завел компанию», куда просто сбегал из дома, его девушку за вульгарность и дурные манеры.  Она смотрела и не видела мира вокруг. Если очень осторожно я пыталась перевести разговор на теплый солнечный день, или красоту и запах молодой сирени, стоявшей на подоконнике в кабинете, она резко говорила: «Да-да». Но при этом ее глаза опять смотрели внутрь себя.

   Глубинная сосредоточенность на негативе внутри, собираемом из года в год, просто не позволяла ей увидеть мир в ином свете. Она, конечно, читала книги, потому что была человеком образованным, но и из книг любила сцены внутренних метаний,  описание и анализ дурных характеров,  и радовалась печальным  окончаниям сюжетов. Будто хотела доказать себе самой, что та картина мира, которая сложилась в ней изнутри, в действительности соответствовала реальному положению вещей. Мы же всегда можем найти подтверждение тому, что ищем. Мир так разнообразен, что предоставляет любой материал для  внутренних построений.  

   Она говорила о том, что ни муж, ни сын не захотели прийти вместе с ней на консультацию. Что их эгоизм уже давно ее не удивляет. Это еще одно подтверждение тому, что мир – отвратительно несправедлив. И люди в нем – чудовища. Она говорила, что, если бы знала, что ее ждет, никогда бы не вышла замуж и, уж тем более, не стала бы рожать сына.

   — Представляете, — рассказывала она с энтузиазмом про сына, — он целыми днями сидит за компьютерными играми, где такие страшные картинки, стрелялки и пугалки. Как страшен мир, в котором он живет! Что делать, чтобы он вышел оттуда?

    При этом она ни разу не адресовала этот вопрос к себе.

    Однажды она пришла «почти счастливая». Муж собрал вещи и ушел из дома, бросив на прощание:

   — Я хочу жить, а не сходить с ума вместе с тобой.

   — Вот видите, — торжественно-радостно говорила она  мне, — я же знала, чем это все закончится. Ему не нужна ни я, ни сын, ни проблемы. Он теперь будет беспечно жить в своей мужской компании таких же дураков, как и он сам, ездить на рыбалку, на охоту, пить пиво и сидеть на диване перед телевизором. А ведь ему всего сорок девять лет. Он мог бы выстроить свою жизнь иначе.

   Потом, помолчав, добавила:

   — Теперь очередь за сыном. Какие сюрпризы он преподнесет?

Мне тогда подумалось с большой грустью, что сюрпризы не заставят себя ждать. Так и произошло.

Сын в возрасте 16 лет сел за воровство.  Она осталась одна. Печальный финал неудачного сценария. Но выполненный  четко и «по правилам».

   А ведь все могло произойти совершенно иначе. У меня был очень близкий друг, коллега, которого уже, к большому сожалению, нет с нами. Он говорил, что, когда человек приходит в этот мир, у него есть возможность выбирать линию жизни из трех вариантов. Как в наших сказках: направо пойдешь – счастье найдешь; налево пойдешь – жизнь потеряешь; прямо пойдешь….  И те выборы, которые мы делаем в своей жизни, помогают нам корректировать свой путь. Ведь случается, что человек сбивается с верной дороги. Или наоборот, наломав дров, вдруг ощущает непреодолимое желание выйти, выпутаться. Тот голос Бога в сердце каждого из нас, голос совести то тише, то громче звучит внутри, указывая правильный, праведный путь.

   Слово может больно ранить, а может «приподнять и повести» за собой. Мы стали очень щедрыми на слова. Не думая о последствиях. Списки  претензий, который мы периодически предъявляем друг к другу, не способствуют взаимопониманию, а, скорее, создают ту атмосферу в доме, из которой хочется убежать…. И дети здесь самые незащищенные создания.